1990 гг.) достиг лишь 1,3% против 4,2% по плану. Более того, с 1989 г.
национальный доход стал сокращаться: в 1989 - 1990 гг. он уменьшился на 7%,
при этом товарное покрытие рубля в 1989 г. упало до 17% против 62% в 1970
году. В наследство от прошлого страна получила высоко милитаризированную
экономику и административно-бюрократическую систему экономического
управления, отрицавшую рыночные механизмы и регуляторы и тормозившую научно-
технический прогресс. Доходы от экспорта энергоносителей давали возможность
лишь временно и частично восполнять растущие товарные дефициты,
свидетельствовавшие об опасном усилении структурных диспропорций в
экономике. Ко всему этому следует добавить экономические последствия
распада СССР, прежде развивавшегося как единый народно-хозяйственный
комплекс. Дезорганизация технологических и в целом экономических связей
России с бывшими республиками Союза явилась главной причиной экономических
трудностей на первых этапах реализации экономической реформы в стране в 90-
х годах. В результате осуществленных реформ в экономической структуре
возник ряд острых разрывов, дисбалансов, без преодоления которых невозможно
обеспечить нормальное экономическое развитие страны. Значение проблемы
становится еще очевиднее, если учесть, что экономическая реформа не
завершена и ее продолжению в оптимальном варианте противостоят
вышеупомянутые структурные диспропорции. К числу последних относится прежде
всего глубокая деформация, во-первых, структуры общественного капитала, и
во-вторых, условии его кругооборота, т. е. воспроизводства, в том числе
опасная деформация факторов производства и отношении распределения.
Действительно, в структуре общественного капитала было серьезно нарушено
соотношение между действительным (производительным и торговым) и денежно-
ссудным капиталом. В результате кризиса основные фонды как часть
производительного капитала оказались более чем наполовину незагруженными,
простаивают и устаревают как физически, так и морально. Что же касается
оборотных фондов, то в результате обвальной либерализации цен и интенсивной
инфляции произошло их катастрофическое обесценение: практически предприятия
лишились большей части этих капиталов. Аналогичное положение сложилось и в
сфере сбережений населения: в системе Сбербанка одномоментно эти сбережения
(596 млрд руб.) обесценились. Если по прошествии многих лет в 1998 г.
власти наконец признали эти суммы в качестве государственного долга, для
погашения которого ныне и на обозримую перспективу средств фактически нет,
- то в отношении обесценившихся оборотных капиталов даже этой акции по
существу предпринято не было. Предприятия были предоставлены самим себе.
Обычно оборотные средства имеют своей основой кредиты банковской системы.
Но в результате инфляции, а также крупномасштабного оттока капитала за
границу реальная величина наличных ссудных капиталов резко сократилась. Об
этом можно судить по данным о коммерческих банках. В период с 1991-го по
1997 г. их реальные активы уменьшились на 70%, а отношение активов к ВВП
упало с 54,1 до 21,5% (вместе со Сбербанком - 28,5% ВВП в 1997 г.). Между
тем в экономически развитых странах Запада величина активов коммерческих
банков значительно превышает объем ВВП: например, в 1996 г. в Англии они
были больше ВВП в 2,5 раза, в Германии - в 2,3, в Японии - в 1,5, во
Франции - в 1,3 раза, в Канаде - в 1,4 раза. Таким образом, реальная
величина общественного капитала значительно сократилась, причем особенно
непропорционально упала доля денежно-ссудного капитала. Эта деформация
имела серьезные экономические и социальные последствия. Дело в том, что в
структуре современного денежного обращения доминируют, как известно,
депозитные деньги, а не наличные. Действительно, в агрегате Мз доля
наличных денег в 1996 г. составила в США 9,0%, в Японии - 8,7%, в Германии
- 10,5%, в Италии - 11,6%, а во Франции - даже 4,8%. В России же инфляция и
обесценение ссудных капиталов, сокращение их реальной величины привели к
резкому повышению доли наличных денег в их общей массе, находящейся в
обращении (около 36%), с одной стороны, а с другой - к общей нехватке
наличных средств для платежей и расчетов в целом, к развитию бартера и т.
п. Серьезные деформации произошли и в отраслевых народно-хозяйственных
комплексах. Так, в обстановке обвального спада производства (в 1996 г.
индекс промышленного производства составил 45,3% от уровня 1990 г.)
структура промышленного капитала претерпела серьезные изменения. В
отраслевом разрезе спад был очень неравномерным: меньше всего пострадали
сырьевые отрасли, производство энергоносителей и первый передел, больше
всего кризис отразился на обрабатывающей промышленности. Как следствие,
структура промышленности оказалась "перекошенной": в ней резко возросла
доля сырьевых отраслей и ТЭК, в 1997 г. их доля в общем товарообороте
достигла половины, тогда как удельный вес обрабатывающей промышленности
опустился до уровня, характерного для слабоиндустриальных стран. В
результате Россия выбыла из числа 10 крупнейших индустриальных государств
мира. Это в полной мере отвечало интересам западных монополий, менее всего
заинтересованных в возрождении России как конкурента на мировых рынках.
Рентабельность коммерческих банков России оказалась несравнимо выше, чем в
реальном секторе. Более того, она выше, чем в экономически развитых
странах. Об этом можно судить по данным об отношении процентов по депозитам
и облигациям к процентам по кредитам. В России для коммерческих банков этот
коэффициент составил 1 : 3,29 против 1 : 1,42 в Германии, 1 : 1,49 в Японии
и 1 : 2,25 в США. Другими словами, банковский бизнес в России несравненно
более прибылен, чем в других странах, и это является прямым следствием
деформации структуры общественного капитала и относительной нехватки
ссудных капиталов. Об этом же свидетельствуют данные об отношении чистой
прибыли к активам в процентах (данные за 1995 г.): в России оно составило
6,68% против 3,42% в США, 1,95% в Германии и 1,51% в Японии. Как
справедливо отметил экономико-правовой журнал "Научный парк", "чистый
финансовый доход российских банков, как и сами доходы и расходы в
процентном отношении к активам, чрезвычайно высоки не только по сравнению с
банками стран ОЭСР, но и по сравнению с банками стран с переходной
экономикой". В этих условиях в банковскую сферу стал перетекать капитал из
промышленности и других отраслей. О диспропорциях в уровнях прибыли в
реальном и банковском секторах можно судить по следующим данным. Ставка
рефинансирования Центрального банка на конец 1997 г. (28%) в 5,4 раза
превышала уровень рентабельности предприятий в промышленности, т. е.
отношение прибыли к валовому выпуску продукции, которое равнялось 5,2%. До
финансового кризиса в октябре 1997 г. ставка рефинансирования была выше
рентабельности в промышленности в 2,6 раза. Таким образом, наряду с
естественными монополиями, ТЭК и сырьевыми отраслями, ведущие коммерческие
банки относятся к тем экономическим структурам, в пользу которых
происходило перераспределение значительной части чистого дохода других
отраслей производства и конечного потребителя. Отсюда насущная
необходимость устранения и этой деформации, как одно из условий
формирования нормальных условий воспроизводства для всех без исключения
отраслей экономики. Принятый Банком России курс на снижение ставки
рефинансирования вместе с уменьшением доходности государственных ценных
бумаг имел целью понизить норму ссудного процента, сделав в конце концов
кредит доступным для реального сектора. Но этот расчет оказался очень
уязвимым, поскольку, во-первых, в условиях азиатского финансового кризиса
власти были вынуждены пойти на значительное повышение ставки
рефинансирования для противодействия оттоку капитала из страны и
назревавшей девальвации рубля, и в результате кредит в целом подорожал; во-
вторых, даже в случае успеха упомянутых мер и удешевления кредита его
уровень оказался бы не в состоянии переориентировать кредитные ресурсы на
удовлетворение нужд реального сектора, поскольку сохранялся пагубный
дисбаланс между доходностью в сфере кредита и в сфере материального
производства; в-третьих, на снижение кредитных ставок банки ответили еще
большим понижением процентов по депозитам. Таким образом, принятые меры,
основанные на рыночных механизмах, оказываются недостаточными для
нормализации положения. Действительно, они не смогли устранить сложившиеся
перекосы в структуре общественного капитала. Вес это свидетельствует о
дезорганизации механизмов формирования средней нормы прибыли. Это связано
по крайней мере с тремя факторами: во-первых, с сохраняющейся высокой
степенью монополизации и неразвитостью режима конкуренции; во-вторых, с
параличом инвестиционной системы, поскольку известно, что межотраслевой
перелив капиталов осуществляется за счет новых капиталовложений; в-третьих,
с длительным бездействием экономических органов государства, которое
фактически самоустранилось от принятия мер по урегулированию ситуации. В
результате реформ средняя реальная зарплата сократилась в 4,5 раза. Процесс
массового обнищания населения привел к тому, что ныне 52% населения
относится к категории бедных и 19% - малообеспеченных. Доля оплаты труда в
ВВП оказалась в 1,8 раза меньше, чем в бывшем Советском Союзе. Но тогда
были еще общественные фонды, из которых оплачивались расходы на жилье,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29
