значительной мере было связано с политическим развитием демократических
полисов, с тем, чтобы граждане должны были владеть ораторским
искусством. Наиболее известным среди софистов был Протагор (ок. 480-411
гг. до н.э.) из Абдеры.Он выдвинул положение об относительности всех
явлений и восприятий и их неизбежной субъективности.Высказанное им
сомнение в существовании богов было причиной осуждения Протагора в
Афинах за безбожие и привело софиста к гибели.Спасаясь бегством из
Афин, он утонул во время кораблекрушения. Софисты не представляли собой
какого-либо единого направления в греческой философской мысли.Для их
философских построений было характерно отрицание общеобязательного в
познании. Если софисты пришли к заключению, что дать положительный
ответ на поставленный ими вопрос о критерии истины невозможно, то их
современник - идеолог афинских олигархических и аристократических
кругов философ-идеалист Сократ (471-399 гг. до н.э.) считал это
возможным и даже полагал, что критерий истины он нашел.Он учил, что
истина познается в споре.Известен "сократический" метод ведения спора,
в котором мудрец при помощи наводящих вопросов незаметно внушает
спорящим свою идею.Для установления общих понятий Сократ исходил из
исследования ряда частных случаев.Целью человека, по мнению Сократа,
должна быть добродетель, которую нужно осознать. Сократ учил устно.Его
философия дошла до нас в изложении его учеников, главным образом,
Ксенофонта и Платона. Философия в период эллинизма частично изменила
содержание и свои основные цели.Эти изменения были обусловлены
социально-экономическими и политическими процессами в развивавшемся
эллинистическом обществе.Их вызвал и самый факт отделения от философии
ряда специальных наук.Философы периода эллинизма главное внимание
обратили на решение проблем этики и морали, проблемы поведения
отдельного человека в мире. Две старые авторитетные школы Платона и
Аристотеля постепенно теряли свое лицо и авторитет. Параллельно с
упадком старых старых философских школ классической Греции в период
эллинизма возникали и развивались две новые философские системыстоиков
и эпикурейцев.Основателем стоической философии был уроженец острова
Капра, Зенон (ок. 336-264 гг. до н.э.). Стоицизм был до известной
степени синтезом греческих и восточных воззрений. Создавая свою
философию, Зенон в особенности использовал учения
Гераклита, Аристотеля, учение киников и вавилонские
религиозно-философские представления.Стоицизм был не только самой
распространенной, но и самой долговечной эллинистической философской
школой.Это было идеалистическое учение.Стоики все называли телом,в том
числе мысль, слово, огонь.Душа, по мнению стоиков, была особого рода
легким телом- теплым дыханием. Для философских школ, возникших и
развившихся в период эллинизма, характерно признание за рабами их
человеческого достоинства и даже возможности наличия у них высших
моральных качеств, мудрости.Это всё по особому ощущается у нас в Крыму.
Я в полной мере ощутил атмосферу эллинского присутствия в юности, когда
путешествовал в Крыму. Всё здесь было для меня таинственным, волнующим,
полным загадочного смысла, а сама земля - интереснейшей книгой, в
которой ещё такая уйма непрочитанных страниц. Генуэзские крепостные
стены, античные руины, скифские бабы и мраморные плиты с таинственными
надписями - всё это, увиденное воочию, поразило моё юношеское
воображение, уже и без того изощрённое чтением Гомера, Овидия,
Вергилия. Не раз я ходил пешком из Феодосии в Коктебель, в Волошинские
места, и подолгу любовался панорамой голубых скал и моря. Мысли и
чувства приобретали особый строй, и каждый парус вдали казался мне
вестником Эллады. Круг моих интересов в это время был необычайно широк.
Я увлекался Ибсеном, Гауптманом, Метерлинком, читал Достоевского,
Тютчева, Малларме, и в это время огромное влияние на моё мировоззрение
оказали Ницше и В.Соловьёв. Они дали мне возможность взглянуть на всю
европейскую культуру ретроспективно - с высоты Азийских плоскогорий и
произвести переоценку культурных ценностей. Я бродил с друзьями и
совсем один по пустынным холмам, поднимался на Карадаг, с горы Митридат
я любовался берегами Тамани. Я вспомнил о том, что познания в
археологии, геологии Крыма, дали возможность Максимилиану Волошину
предположительно указать местонахождение древнего города Венецианской
Каллиеры близ Феодосии и остатки Генуэзского мола. Находки
археологических экспедиций доказали верность предположений Волошина.
Каллиера существовала не только в воображении поэта и художника. И эти
места стали паломническими для Горького, А.Белого, Мандельштама,
Цветаевой, А.Толстого, Эренбурга, Брюсова, Грина, Поленова,
Петрова-Водкина, А.Бенуа, Луначарского, Н.Рериха. И я тоже
присоединился к этому сонму великих и приобщился Коктебельской
благодати, вдохнул запах планерских восходящих потоков воздуха с гор.
Помню то яркое впечатление внезапности и восхищения, когда однажды,
выехав из Феодосии и после долгой езды по скучной скифской степи с
незаметным подъёмом, мы вдруг увидели Сюрю-Кая - гору, острую, как
пила, с зубцами, обращёнными к небу, которая неожиданно выскочила из-за
плоского высокого длинного гребня. Влево от неё высилась мохнатая шапка
Святой Горы. Ниже голубое море, заключённое в круглой бухте, как в
чаше. Сурова и прекрасна Киммерия - древняя земля, выжженная Солнцем -
страна пустынных степей и в то же время удивительных горных
нагромождений, придающих ей своеобразную красоту. Скудность
растительности отличает её от Южного Крыма. В Киммерии ярче чувствуется
дикий, обнажённый, но величественный облик её. Облик на редкость
терпкий и суровый. Красота Киммерии и в частности Коктебеля главным
образом заключается в чудовищном нагромождении скал Карадага и в его
грозной вершине Гяурбах. Учёные-геологи предположительно определили,
что Коктебельская бухта и скалы Карадага это остатки потухшего вулкана.
По их словам, когда-то в доисторические времена, вследствие каких-то
великих подземных катаклизмов, повлекших за собой огромные сдвиги и
обвалы, коктебельский вулкан был разрушен. Он лёг как бы набок,
расколовшись на части. Обрушившись чудовищно громадными скалами в море
и завалив ими берег, Карадаг образовал совершенно недоступный и
недосягаемый хаос. Куски вулканического стекла, туфа, круглые камни,
которые мы находили во множестве в окрестностях Коктебеля,
свидетельствуют о том, что эти предположения о бывших здесь когда-то
извержениях имеют основание. Мы раскалывали круглые камни и видели, что
они состоят из концентрических кругов расплавленной и застывшей массы.
Не раз мы подплывали по морю в лодке к мрачным, тёмным стенам Карадага,
отвесно уходившим в глубь моря. Дна в воде не видно. Громадные
остроконечные скалы редко отступают от полосы воды, образуя маленькие
уединённые, неглубокие бухты. В них тишина и безмолвие. Они недоступны
никаким животным, даже козам. Нет весёлого пения птиц. Только орёл,
свив своё гнездо на одной из вершин Карадага, часто парит высоко в
небесах. Бухты носят названия не без оттенка романтизма и легенды. Одна
называется Разбойничьей, другая Львиной, третья Ущельем Гяурбаха. Когда
смотришь на Карадаг с моря, то поражаешься его вышине. Его скалы
вертикально поднимаются из моря и на огромной высоте кончаются острыми
узкими вершинами. Карадаг грозен, мрачен и дик. Скалы его напоминают
чудовищное пламя. Длинные и острые языки взметнулись в небо и внезапно
окаменели на страшной высоте. Трудно найти слова, могущие образно и
точно передать всю его красоту, его суровое величие и страшное
безлюдье. Хаос его скал, острых вершин-пик, жутких нагромождений имел
когда-то один закон - рвануться вверх на недосягаемую вышину и там
застыть. К Карадагу можно подойти и с суши и сверху заглянуть в его
бездны и провалы. Из Коктебеля идёт удобная дорога через Северный
перевал в долину Отузы. Она всё время подымается вверх, сначала по
глинистым крутым холмам вблизи Коктебеля, потом по отрогам горы
Кок-Кая, которая вплотную подходит к Карадагу. Склоны этой горы летом
покрыты рыжей травой. Дорога по ней всё круче идёт вверх. Справа
возвышается круглая, как мерлушковая шапка, Святая гора, поросшая
густым, низкорослым курчавым дубняком и эфедрой. Наконец, дорога
достигает своей верхней точки и проходит в нескольких шагах от
страшного обрыва. С трепетом наклоняемся над бездной Карадага. В ней
тёмные пропасти, со дна которых стремятся вверх острые каменные
вершины, скупо освещённые солнцем, оттуда веет холодом и мраком. Глядя
на этот хаос, на эти чудовищные нагромождения и торчащие вверх пики,
мне иногда казалось, что всё это можно сравнить с готическим собором,
который со своими высокими острыми башнями поставлен на башни другому
такому же собору. Громадный мрачный каменный столб стоит на верху
Карадага, совсем близко от дороги, идущей в Отузы. Его зовут Чёртовым
Пальцем, он весь состоит из окаменевшей лавы и у проходящих людей
вызывает чувство жути. За всем этим безумным хаосом очень глубоко внизу
плещет и блестит на солнце голубое море. Карадаг, Святая Гора и
Сюрю-Кая (Пила Гора) - последние вершины, которыми заканчивается
крымская горная цепь Яйла. Очень своеобразна гора Сюрю-Кая. Издали она
кажется вертикально стоящим скалистым плоским гребнем, внезапно
выскакивающим из глинистых поросших мелколесьем холмов. На большой
высоте скалы этого гребня кончаются острыми зубцами, напоминающими
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30
