Население достаточно долго не воспринимало безработицу как реальную угрозу: в первые пореформенные годы мало кто представлял, что с опасностью потерять работу столкнется каждый седьмой экономически активный гражданин России.

Адаптация к новому явлению проходила очень болезненно и для самих безработных, и для сотрудников органов ГСЗ. Значительная часть потерявших работу не обращалась в службу занятости, а от 15 до 35% директоров районных центров занятости были уверены, что к ним обращаются преимущественно ”бездельники и пьяницы”. Такая их позиция во многом объясняла достаточно частые отказы в регистрации безработных (34%). Кстати, предпочтение в предоставлении статуса безработного отдавалось женщинам, которые, по мнению директоров центров занятости, менее склонны к тунеядству.

На протяжении первой половины 90-х годов безработица росла высокими темпами: численность безработных (по методологии МОТ) увеличилась на 66%, а регистрируемых безработных - в три раза. Повышение востребованности населением услуг ГСЗ подтверждают данные о сокращении разрыва между общей и регистрируемой безработицей. Если в 1992 г. в органах ГСЗ было зарегистрировано 16,6% общего числа безработных, то в 1995 г. - 38,3% [17, 5].

Тот период характеризовался быстрым накоплением технического и ресурсного потенциала службы занятости. В значительной степени это было обусловлено активной деятельностью Федеральной службы занятости России, ставшей главным идеологом и генератором новых идей, распространяемых по всей вертикали, координатором и ”проводником” программ, реализуемых в регионах.

Федеральная служба занятости была образцом нового государственного института, где удачно сочетался опыт административной работы квалифицированных кадров, пришедших из Минтруда России (бывшего Госкомтруда СССР), с энергией и энтузиазмом молодых специалистов, привлеченных на государственную службу из научных центров. Общая численность специалистов, занятых в национальной системе ГСЗ, увеличилась за 1993 - 1995 гг. более чем на 30% (с 27 тыс. до 35,5 тыс. человек) [17, 6].

Характерной чертой рассматриваемого периода было создание модельных центров занятости, в которых отрабатывались технологии наиболее эффективного обслуживания безработных. К середине 90-х годов удалось полностью компьютеризировать органы ГСЗ, повсеместно внедрить единую технологию обслуживания безработных, а специалистам этой службы - получить соответствующее образование. По существу, в те годы это была единственная социальная служба, использовавшая в работе прогрессивные технологии.

В самом начале 90-х уровень безработицы рассчитывался только по данным отчетности органов службы занятости, регистрировавших обратившихся граждан. Хотя обследование рабочей силы, позволявшее рассчитать показатель общей безработицы по методологии МОТ, стало проводиться с осени 1992 г., его итоги открыто не публиковались, а распространялись среди специалистов в качестве дополнительной информации.

Только в сентябре 1994 г. руководитель Федеральной службы занятости России впервые озвучил два показателя - регистрируемую и общую безработицу. Но в отчетах о деятельности ГСЗ и при разработке программ содействия занятости по-прежнему использовались показатели регистрируемой безработицы, хотя, будучи заниженными, они камуфлировали истинную социальную цену реформ. Несмотря на почти 50%-ный спад в экономике, уровень регистрируемой безработицы в 1995 г. не превысил 2,5%.

Постепенно энтузиазм первого поколения сотрудников ГСЗ сменился самоуспокоенностью, уверенностью в эффективности своих действий, привычкой к использованию ”удобного” показателя регистрируемой безработицы.

Страх перед угрозой массовой безработицы в первые годы рыночных преобразований к концу 90-х уступил место восприятию проблемы занятости как малозначащей, второстепенной. Соответственно и отношение государства к ГСЗ трансформировалось: от идеологической и финансовой поддержки в первые годы существования этого института к явному ослаблению некогда мощной государственной структуры к началу нового века.

Второй этап (с середины 1995 до 2001 г.) - самый противоречивый в развитии ГСЗ. С одной стороны, этот период отличался высокой интенсивностью деятельности ее органов, готовых реализовать потенциал, накопленный в предшествующие годы; с другой - ГСЗ реально приходилось работать в условиях жестких финансовых ограничений вследствие глубокого кризиса, с которым столкнулся ГФЗ, прекращения помощи международных финансовых институтов, сокращения поступлений из региональных бюджетов. Развитие службы постепенно начало приостанавливаться, а накопленный ею потенциал - обесцениваться. К началу 2000 г. стало очевидным, что ресурсные и творческие возможности ГСЗ практически исчерпаны.

Мировой опыт свидетельствует: при снижении влияния государства на сферу занятости проблемы безработицы обостряются. За 1995-1999 гг. численность безработных (по методологии МОТ) увеличилась почти на 3 млн. человек, уровень безработицы в отдельные периоды достигал 15,3%, а многие регионы переступили порог 20%-ной безработицы.

Уровень регистрируемой в органах ГСЗ безработицы, самый значительный в 1996 г. (40%), резко упал уже в следующем году (до 24,7%). В дальнейшем он продолжал снижаться, достигнув к началу 2000 г. 19,7%. Правда, в ноябре 2000 г. уровень регистрируемой безработицы повысился до 28,1%, однако он ”не дотянул” даже до показателя 1994 г. (28,6%) [21, 14].

Данный период характеризовался увеличением продолжительности безработицы, формированием очагов высокой безработицы во всех субъектах РФ, за исключением Москвы и Санкт-Петербурга. Во второй половине 90-х годов практически каждый регион по показателям безработицы представлял собой мини-Россию с таким же (как между ее субъектами) десятикратным разбросом соответствующих показателей между районами. Местные органы службы занятости были не в силах изменить ситуацию.

Пережив первый ”шок” от знакомства с безработицей, население, по сути, начало учиться жить в новых координатах: обращение в органы ГСЗ постепенно стало восприниматься как первый шаг к нахождению работы. По данным обследования, проведенного Госкомстатом в 1997 г., 39,9% населения уже ассоциировали службу занятости с основным каналом поиска работы.

К подобным же выводам специалисты пришли в результате обследования, проведенного в 1996 г. сектором рынка труда ИЭ РАН в Нижегородской и Ивановской областях. Из 29 647 опрошенных граждан (на территориях, обслуживаемых 75 районными центрами занятости) ни один человек не смутился, называя себя безработным. Изменилось и мнение о безработных сотрудников органов службы занятости. Для подавляющей части населения, как отмечали руководители районных центров занятости, регистрация в органах ГСЗ свидетельствовала об искреннем желании получить работу, а не право на пособие.

Из мирового опыта известно, что ГСЗ - далеко не единственный канал трудоустройства. В России помощь родственников и знакомых - на первом месте, прямое обращение к работодателю - на втором.

В развитых странах через ГСЗ работодатели предпочитают проводить первичный отбор претендентов на вакансии; помощь родственников и знакомых практикуется гораздо в меньшей степени; более значимую роль играют профессиональные связи. Но главным средством поиска работы являются средства массовой информации: помимо традиционного размещения объявлений в газетах, бюллетенях и т.п., все шире используются информационные и коммуникационные технологии.

Данные отечественной статистики свидетельствуют, что востребованность услуг ГСЗ со стороны населения сокращалась вплоть до 1997 г., а с 1998 г. наблюдается тенденция к возрастанию востребованности (см. рисунок 1).

Рисунок 1 - Динамика востребования услуг службы занятости

В 1998-1999 гг. наиболее динамично развивались такие направления деятельности ГСЗ, как предоставление консультационных и профориентационных услуг (не только безработным, но и работодателям). Стали реализовываться специальные превентивные программы, адресованные определенным категориям населения (работникам, намечаемым к высвобождению, выпускникам учебных заведений, школьникам старших классов). В образовательных учреждениях начали вводить курсы по профессиональной ориентации, дающие базовые ориентиры при выборе профессии и навыки поиска работы. Расширялось сотрудничество органов ГСЗ с негосударственными организациями, специализирующимися на психологической помощи и профессиональном обучении: ”делегирование” образовательных функций негосударственным структурам оказалось более эффективным с точки зрения не только финансовых затрат, но и ускорения поиска подходящей работы.

Снижение количества обращений граждан с 2003 г. в органы ГСЗ обусловливалось рядом причин. Во-первых, стремлением безработных самостоятельно действовать на рынке труда и использовать современные альтернативные формы поиска работы, прежде всего - через средства массовой информации. В значительной степени это заслуга работников региональных и районных органов службы занятости, которые перешли на новый принцип взаимодействия с безработными - ”помоги себе сам, а мы научим тебя, как это лучше сделать”. Во-вторых, внесением поправок в Закон о занятости, которые ужесточили условия получения статуса безработного и права на пособие, сократили период выплаты пособия для определенных категорий безработных (высвобожденных работников, лиц, уволенных за нарушение трудовой дисциплины, и т.д.). В-третьих, усложнением процедуры подтверждения статуса безработного в период безработицы (введение плана поиска работы).

В середине 90-х годов, как уже отмечалось, в деятельности службы занятости начался период стагнации. Определенную роль в этом сыграло отсутствие поддержки со стороны государства.

Со второй половины 90-х годов государство в лице федерального центра постепенно отстранялось от политики защиты безработных, переложив практически всю ответственность на регионы, но без соответствующей ресурсной подпитки (финансами и кадрами). Это выразилось в том, что:

- во-первых, в 1996 г. Федеральная служба занятости как самостоятельная государственная структура, осуществляющая политику защиты от безработицы, была упразднена, а ее сотрудники и функции переданы Министерству труда и социального развития РФ. К сожалению, координирующая роль Центра при этом была утеряна. Структурное подразделение Минтруда, в ведение которого перешло управление национальной сетью органов службы занятости, вместо целостной, стратегически выверенной политики фактически занялось латанием финансовых дыр в отдельно взятых регионах. Общение Центра с регионами стало избирательным, а межрегиональная координация и вовсе приостановилась из-за нехватки средств. Прекратилось изучение не только передового зарубежного опыта (на Западе в этот период качественно менялись методы обслуживания безработных), но и отечественного. Модельные центры занятости, мультиплицировавшие прежде эффективные технологии, превратились в рядовые, мало чем отличающиеся от районных;

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8