Вызывает сомнение и позиция Пленума Верховного Суда РФ, выраженная в постановлении от 27 мая 1998 г. по поводу квалификации действий лица, выразившихся в приобретении или хранении без цели сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере и их последующей перевозке или пересылке. В соответствии с этим постановлением их необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 и п. «в» ч. 3 ст. 228 УК РФ. Действительно, незаконные приобретение или хранение без цели сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере (ч. 1 ст. 228 УК РФ) и их перевозка в крупном размере (п. «в» ч. 3 ст. 228 УК) - самостоятельные составы преступлений. В этом смысле получается, что в соответствии с ч. 1 ст. 17 УК РФ есть все основания усматривать здесь наличие реальной совокупности преступлений. Думаю, однако, что такой подход слишком формален. Элементарная логика позволяет предположить, что законодатель не мог «развести» по самостоятельным составам приобретение «в крупном размере» без цели сбыта наркотического средства и последующую перевозку этого же самого наркотика. Очевидно, что указанные два деяния должны быть разведены по разным составам исключительно в случае, если они совершаются в отношении перевозки наркотиков, купленных самостоятельно. Только при этом самостоятельные «деяния» будут самостоятельными преступлениями. Иначе - это два деяния, образующие одно преступление. В противном случае нарушается суть принципа справедливости, выраженного в ч. 2 ст. 6 УК РФ и являющегося отражением принципа, сформулированного в ч. 1 ст. 50 Конституции РФ.
Еще одна проблемная «точка» реализации принципа справедливости в нормах Особенной части УК РФ - форма вины. При рассмотрении дел о неосторожных преступлениях суды справедливо ориентируются не на тяжесть последствий, а на «качество» поведения субъекта, индивидуализируя наказание, прежде всего, в зависимости от характера нарушения тех или иных правил, от отношения виновного к такому нарушению, от его последующего поведения и других фактических обстоятельств, влияющих на оценку личности. Считаю, что угроза наказания за неосторожность направлена на то, чтобы поднять значение правоохраняемых общественных интересов в глазах людей, склонных к их недооценке. С одной стороны, высокая вероятность наступления и тяжесть реальных последствий требуют применения суровых мер наказания, с другой - личность неосторожных правонарушителей в целом не представляет высокой степени общественной опасности, и потому их исправление, как правило, может быть достигнуто без применения суровых мер наказания.
Нельзя согласиться с практикой объединения в одной части статьи в качестве квалифицирующих таких разнородных признаков, как, например, сделано в ч. 3 ст. 206 УК РФ («Захват заложника») - совершение деяния организованной группой и наступление по неосторожности смерти человека в результате этого деяния. Уравнивая по значимости два признака, законодатель разрушает грань между отягчающими обстоятельствами, относимыми к умышленному преступлению - совершению захвата заложника организованной группой, и захватом заложника одним лицом, но повлекшим по неосторожности смерть человека. Санкция, позволяющая назначать наказание до 20 лет лишения свободы, применительно ко второму отягчающему обстоятельству представляется неоправданно завышенной. Считаем целесообразным предусмотреть данное отягчающее обстоятельство в самостоятельных частях ст. ст. 132, 206, 203 УК РФ и, естественно, унифицировать сроки наказания (например, 10 лет лишения свободы). Несоответствием является и то, что ч. 2 ст. 109 УК РФ предусматривает максимальный срок лишения свободы 5 лет, а ч. 4 ст. 111 УК - 15 лет.
Необходим компромисс, который должен выражаться, прежде всего, в снижении верхних пределов наказания за неосторожность, проявляемую в деянии и в отношении к последствиям, до 10 лет, а также в максимальной дифференциации ответственности и наказания. В рамках категории неосторожных преступлений следует максимально дифференцировать не только санкции, но и диспозиции статей в зависимости от характера нарушения правил безопасности (осознанно или неосознанно совершены, степень грубости нарушения). Наказание можно дифференцировать также в зависимости от оценки поведения виновного в момент и после нарушения этих правил (ст. 62 УК). Например, осознанное нарушение установленных правил безопасности при прочих равных условиях должно быть наказуемо более строгими мерами, чем аналогичное нарушение, допущенное неосознанно. Более дифференцированный подход к диспозициям статей о неосторожных преступлениях - одно из направлений упорядочения системы наказуемости неосторожных деяний.
Совершенно поэтому справедливым считаю высказанное в литературе мнение о том, что «несовершенство действующего уголовного закона заключается и в том, что одинаковые по своей социальной сущности деяния получили различную правовую оценку: УК РФ, как и УК РСФСР, не свободен от субъективной оценки законодателями идентичных последствий разных неосторожных преступлений. А это влечет нарушение принципа справедливости. Налицо необходимость унификации санкций статей о неосторожных преступлениях. Особую важность имеет установление соответствия их пределов социальной однородности неосторожных деяний и тяжести наступающих последствий». Рарог А. Дифференциация назначения наказания за неосторожные преступления / А. Рарог, В. Нерсерян // Российская юстиция. - 1999. - № 7, - С. 38.???????.
Как видим, проблемы в части непосредственной реализации принципа справедливости в нормах УК РФ остаются. Думаю, их выявление будет способствовать разрешению указанных пробелов. В частности, по моему скромному мнению, можно предложить такое решение выявленной выше проблемы квалификации неосторожных преступлений. Я полагаю, что нормы Особенной части УК РФ зачастую слишком громоздки, содержат излишние квалифицирующие признаки, в том числе, тяжкие последствия, наступившие по неосторожности. Можно исключить квалифицирующий признак «смерть человека по неосторожности» из некоторых составов преступлений (той же ст. 206 УК РФ), а вместо этого предложить судам квалифицировать такие последствия по совокупности со ст. 109 УК РФ. На мой взгляд, это устранит, с одной стороны, негативность отмеченных в данной работе тенденций, а с другой - учесть тяжесть таких последствий с учетом и формы вины, и соразмерности предусмотренного ст. 109 УК РФ наказания. Такой подход лично мне представляется более рациональным, нежели отмеченное предложение предусмотреть данный квалифицирующий признак в составах самих норм Особенной части УК РФ, поскольку в последнем случае не исключена опять-таки возможность установления несоразмерных размеров наказаний, и кроме того, нормы статей Особенной части не придется «раздувать».
В последней главе работы я предлагаю рассмотреть проблемы практической реализации принципа справедливости в деятельности судов.
Основным руководящим разъяснением Пленума Верховного Суда РФ в сфере практической реализации принципа справедливости является Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами уголовного наказания» от 11.06.1999 № 40. БВС РФ, 1999, № 8.
В нем, в частности говорится о том, что необходимо обратить внимание судов на необходимость исполнения требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и осуществлению целей, указанных в статьях 2 и 43 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В соответствии со статьей 6 УК РФ назначенное подсудимому наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
При учете характера и степени общественной опасности преступления надлежит исходить из того, что характер общественной опасности преступления зависит от установленных судом объекта посягательства, формы вины и отнесения Уголовным кодексом преступного деяния к соответствующей категории преступлений (статья 15 УК РФ), а степень общественной опасности преступления определяется обстоятельствами содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий, ролью подсудимого при совершении преступления в соучастии).
Приговором Центрального районного суда Г., К., З. осуждены по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ к различным срокам лишения свободы условно на основании ст. 73 УК РФ за разбойное нападение на А. с применением предмета (рычажного ключа), используемого в качестве оружия, сопряженное с причинением тяжкого вреда здоровью.
В кассационном порядке приговор отменен в отношении всех осужденных с направлением на новое судебное рассмотрение за мягкостью назначенного наказания, поскольку при его назначении суд не учел, что совершенное преступление относится к категории особо тяжких, потерпевшей в результате разбойного нападения были причинены открытая черепно-мозговая травма, ушибы головного мозга третьей степени, линейный перелом лобно-теменной кости справа, ушибленные раны головы.
Принятое решение о назначении наказания с применением ст. 73 УК РФ суд мотивировал конкретными обстоятельствами дела.
Между тем установленные судом обстоятельства совершения преступления не содержат каких-либо данных о том, что действия осужденных существенно уменьшали степень их вины.
Согласно ст. 64 УК РФ назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, возможно при наличии обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления». Обзор кассационной и надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого Суда за 2003 год // Бюллетень Управления Судебного департамента, 2004, № 25.
Судебные решения довольно часто изменялись также и в связи с чрезмерной суровостью назначенного наказания.
«Так, по приговору Советского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа Савельев, Лукащук и Лазуткин осуждены по п. п. «б», «д» ч. 2 ст. 131, п. п. «б», «д» ч. 2 ст. 132 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено Савельеву и Лазуткину по одиннадцать лет лишения свободы, Лукащуку - десять лет лишения свободы.
Судебная коллегия по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа приговор изменила, смягчила осужденным наказание, определив восемь лет лишения свободы каждому.
Президиум суда Ханты-Мансийского автономного округа судебные решения оставил без изменения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
