госпиталей относится и парижский Hotel-Dieu) появились на рубеже V/VI
веков в Галлии и число их быстро росло. Пару столетий госпитали стали
устраивать и при монастырях, а в высокое средневековье (с конца XI века) –
в городах, часто на пожертвования частных лиц. Как уже отмечалось,
специальной установки заботиться о больных и создавать для этого какие-либо
особые учреждения («монастырские больницы») у католической церкви никогда
не было. Госпиталь возник как институт призрения бедных (т.е. нуждающихся)
и в этом смысле отличался, например, от римского «valetudinarium» (лат.
Valetudinarius - больной), где оказывалась медицинская помощь легионерам.
Характер госпиталей, равно как и другие формы заботы о бедных и
нуждающихся, зависели в целом от того, какие формы принимала на протяжении
этого тысячелетия реальная бедность.
Бедные (pauperes) в средние века – понятие широкое и многозначное, не
связанное с определенным социальным слоем, тем более с самым низшим.
Бедными считались не только те, кто беден в материальном смысле, но и те,
кто беззащитен, бесправен, наиболее подвержен насилию и угнетению, словом,
все, кто нуждается в помощи в силу разных, а значит не только неимущие, но
и вдовы, сироты, путешественники (прежде всего паломники), рабы и пленники,
одинокие женщины и, конечно же, всегда – беспомощные больные, инвалиды,
немощные старики, раненые. Понятия «больной» и «бедный» были для церкви
почти синонимами и вплоть до позднего средневековья эти категории как
объекты каритикативной деятельности практически не различались, что
особенно хорошо видно именно на примере госпиталей. Функции средневекового
госпиталя были гораздо шире, нежели функции современного: там не только (и
не столько!) содержали больных и оказывали им посильную помощь, сколько
давали приют кормили и вообще материально поддерживали бедняков,
ослабленных и голодных, немощных стариков, сирот; в госпиталях находили
также кров и пищу путешественники и паломники. Столь пестрый состав
«пациентов», точнее «постояльцев» таких госпиталей – еще один довод в
пользу того, что церковный госпиталь в те времена был чем угодно – приютом,
богадельней, отчасти даже гостиницей, но только не больницей как
медицинским учреждением. А теперь посмотрим на его историю на протяжении
средних веков.
В раннее средневековье церковная благотворительность выражалась прежде
всего в заботе о голодающих. Индивидуальные причины, по которым человек
впадал в состояние бедности, были разные: война, пожар, мор скота,
старость, тяжелая болезнь и т.п., но существовала и одна постоянная
предпосылка бедности – голод, обусловленный войнами, низким уровнем
агрокультуры и зависимостью человека от природных катаклизмов. Где голод –
там и болезни, а миграции населения в поисках пропитания неизбежно
приводили к эпидемиям. Во времена голода люди снимались с насиженных мест и
стекались туда, где можно было достать пищу, - в города и монастыри,
ставшие первыми центрами каритативной деятельности по отношению к бедным и
больным.
Монастыри в ранее средневековье более того заботились о бедных,
поскольку нормы монастырского устава предписывали монахам вести
«апостольскую жизнь» - «vita apostolica», то есть жить в воздержании и
смирении, быть бедными и самим заботиться о бедных. В истории госпиталей
это было время, когда основным типом госпиталя был монастырский, хотя
следует отметить, что на исходе раннего средневековья между монастырскими
госпиталями наблюдались некоторые различия в зависимости от того, монастырю
какого ордена они принадлежали.
Главным руководством по уходу за медными и больными для монахов стал
устав св. Бенедикта Нурсийского (около 529 г.). По этому уставу в VIII-XI
веках жили подавляющее большинство западноевропейских монашеских общин, и
по меньшей мере до XII века правила «об уходе за больными братьями» именно
из этого устава оказывали сильнейшее воздействие на формирование
представлений о функциях и устройстве госпиталей в целом.
В соответствии с этими представлениями в начале IX века в бенедиктинском
аббатстве Сен-Галлен (современная Швейцария) создается образцовая система
госпиталей (и к этому образцу стремятся потом все монастыри ордена), куда
входили отдельные госпитали для монахов (infirmarium), бедняков (hospitale
pauperium), «светских братьев» - конверсов и еще не принявших постриг
новициев, а также приют для богатых гостей, то есть для тех, «кто прибыл на
лошади». Позднее к ним добавляется лепрозорий, находившийся, впрочем за
монастырской стеной.
Около 1000 г. с началом клюнийской монастырской реформы каритативная
деятельность превращается в наиболее актуальный пункт монашесокой
идеологии. В 1132 г., например, госпиталь в Клюни насчитывал около 100 мест
и по праву считался одним из самых крупных в Европе. (Для сравнения:
«среднестатистический» в средние века имел от 5-7 до нескольких десятков
мест.) Монахи-цистерцианцы с начала XI века также объявили главным
направлением своей деятельности заботу о бедных. Повсюду – от Шотландии до
Португалии и Восточной Европы – возникали монастыри этого ордена (в средние
века их насчитывалось около 800), почти все они имели свои госпитали –
инфирмарии для больных монахов и госпитали для бедных мирян.
Согласно уставу, прибывающие в монастырь гости (hospites) и прежде
всего бедняки и паломники (paupers et peregrini) должны были обеспечиваться
всем необходимым: кровом, едой, одеждой, в случае нужды – посильной
медицинской помощью. Для этих целей в монастырях были не только отдельные
помещения для гостей – именно в госпитали, но и отдельные погреба, кухня и
пекарня, иногда местный монастырский врач. Впрочем слово «врач» («medicus»)
подобно тому как существовали «специализиции келаря, капеллана,
библиотекаря, не предусматривалось». В монастырских поминальных книгах, где
рядом с именами почивших упомянуты обычно и их должности, слово medicus
встречается крайне редко. «Врачом» назначался кто-либо из монахов, и его
положение не давало того авторитета, которым обладали монахи вышеупомянутых
«специализаций», а функции заключались главным образом в уходе за больными
и элементарной медицинской помощи.
Однако на всякое правило, как известно, всегда находится какое-нибудь
исключение. Поэтому нельзя оставить без внимания тот факт, что были и
монахи, которые действительно занимались медициной, изучая античное
наследие и местные народные традиции, учились у своих предшественников. В
некоторых монастырских госпиталях, даже на севере Европы – в Исландии и
Скандинавии, судя по найденным археологами инструментам и результатам
исследований скелетов с кладбищ при госпиталях, монастырские врачи
производили сложные хирургические операции в соответствии с новейшими по
тем временам методиками, разработанными в европейских медицинских центрах.
Одновременно, конечно, не пренебрегали и лечением реликвиями, святой водой
и благословенными специальными формулами культовыми предметами. В целом,
подчеркну еще раз, влияние светских медицинских школ, в частности
Салернской, в монастырях на территории севернее Альп ощущалось слабо, и
различий между религиозной заботой о душе (cura anima) и медицинской
заботой о теле (cura corporis) не делалось.
Даже в эпоху своего расцвета в X-XII веках монастырский госпиталь как
социальный институт продолжал оставаться богоугодным заведением по
призрению разных категорий нуждающихся в помощи и высокий медицинский
уровень отдельных госпиталей в определенный (часто довольно короткий)
период являлся скорее не правилом, а исключением, которому они обязаны
заслугами того или иного врачующего монаха. Так, «образцовый» сен-
галленский госпиталь просуществовавший несколько столетий, оставил в
истории только одно имя – монаха Ноткера, за вздорный нрав прозванного
«Перцем», а за свое врачебное искусство получившего почетную приставку к
своему к имени – medicus (Notkerus Medicus). Хильдегарда Бингенская – автор
едва ли не самых известных средневековых медицинских трактов «Phisica» и
«Causa et cura», была аббатисткой бенедектинского монастыря Руппертсберг,
куда стекались к ней за помощью сотни страждущих. Слава о ее медицинских
познаниях пережила Хильдегарду: после ее смерти в монастырь продолжали
стремиться больные и убогие, хотя его госпиталь не мог предложить уже
ничего такого, чтобы отличало его от других рядовых госпиталей. Однако
паломники надеялись отнюдь не медицинскую помощь, а на чудесное исцеление у
гроба знаменитой аббатиссы-врачевательницы. Поскольку наплыв паломников был
огромен, а долгом гостеприимства и милосердия нельзя было пренебрегать,
дело дошло до курьеза. Монахини пожаловались майнцскому архиепископу, что
шум и суета, привносимые в обитель множеством паломников, мешают их
собственным молитвам, и тот вынужден был прибыть к гробу Хильдегарды и
официально «запретить» ей впредь творить чудеса, дабы у ее могилы вновь
воцарился покой.
Если говорить о значении монастырей для развития медицины как науки
вообще, то в первую очередь следует напомнить, что в течении многих
столетий после распада Римской империи они оставались едва ли не
единственными очагами культуры и образованности и именно в них было
сохранено и реципировано античное медицинское наследие. В основанном
Кассиодором (около 540 г.) монастыре «Виварий» на горе Монте-Кассино
переводились и переписывались античные медицинские рукописи Гиппократа,
Галена, Цельса, Диоскурида, Орибазия, Александра Тралльского. В Испании к
тщательному изучению воззрений античных врачей первым обратился архиепископ
Исидор Севильский (около 570-636 г.). В крупных монастырях (Люксей, Фульда,
Райхенау, Боббио, Сен-Галлен), в школах при госпиталях епископских кафедр
(в Париже, Шартре, Лилле, Туре) составлялись рецептарии, руководства по
кровопусканию, компедиумы из аничных сочинений.
Обращение монахов к практической медицине было тем более важным, что в
деле помощи больным и инвалидам роль белого духовенства как «врачевателей»
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
