В социально-политической историографии Спенсер причислен к основоположникам и предтечам теории единого индустриального общества, а также к течению социал-дарвинизма в социальной философии XIX—XX вв. В области методологии его идеи унаследовали школы структурно-функционального анализа (Т. Парсонс) и культур антропологии.
1.5. Психологическая теория государства и права Л. И. Петражицкого
В начале века крупным научным событием не только в русской, но и европейской литературе стало опубликование «Теории права и государства в связи с теорией нравственности» Льва Иосифовича Петражицкого (1867—1931). В гносеологическом и методологическом отношении он следовал началам позитивной философии, но при этом проявил большую самостоятельность и оригинальность в освещении правовых явлений и самой природы права.
Право определяется и исследуется Петражицким как явление нашей индивидуальной психики. Социальный момент, в праве не игнорируется, но воспринимается под углом зрения психологически-правовых переживаний постольку, поскольку социальный элемент в этих переживаниях отражается. Петражицкий признает различия между правом и нравственностью, но главное различие между ними он видит и воспринимает как различие между чисто императивным характером нравственных импульсов (и соответствующих им норм) и императивно-атрибутивным характером права. «Императивность» в данном случае предстает в толковании Петражицкого индивидуально-личностным сознанием долга, обязанности, в то время как «атрибутивность» — это сознание «своего права», выступающее вовне как притязание. Для нравственности важен императив и момент добровольности в исполнении обязанностей, тогда как для права основное сосредоточено в моменте атрибутивности, т. е. в непременном исполнении обязанности и в связанном с этим удовлетворением. Если в нравственном общении психика участников довольно мирно реагирует на неисполнение обязанностей, то в правовом общении неисполнение обязанностей (в том числе правовых требований, подтвержденных судебным решением) вызывает гнев, влечет оправданные требования принудительного исполнения.
Решающее значение атрибутивных элементов в праве и правовом общении в несколько тяжеловесной, но логически согласованной форме получило такое обоснование: «Сообразно атрибутивной природе правовых эмоций импульс в пользу исполнения правового долга имеет характер давления в пользу того, чтобы другой стороне, управомоченному, было доставлено то, что ему причитается; что же касается поведения обязанного, то оно имеет значение не само по себе, а как способ и средство достижения этого результата на стороне управомоченного».
Одним из важных выводов теории стало положение о том, что с точки зрения социальных целеполаганий и достижения твердого порядка роль права в общественной жизни важнее роли нравственности, поскольку пассивная этическая мотивация в этом плане явно уступает активной этической мотивации (сознанию правомочности); в этом отношении «та и другая ветвь человеческой этики» исполняют не просто различные функции, они различны и а силе мотивации во влиянии на поведение. Правовой психике, сообразно ее природе, свойственно двустороннее мотивационное действие — «наряду с пассивною этическою мотивациею (сознание долга) имеет место активная (сознание управомоченности), так что получается соответственно координированное индивидуальное и массовое поведение. При этом пассивно-правовая мотивация... оказывает более решительное и неуклонное влияние на поведение».
На стороне правового актива («особенное и заслуживающее похвалы поведение») имеется не только поощрительно санкционирующая мотивация в пользу осуществления права, но также стремление «добиваться причитающегося». Последнее осуществляется вне зависимости от усмотрения и воли обязанных — оно сопровождается требованием, домогательством, тенденцией заставлять обязанных подчиняться с помощью разных средств, в том числе насильственных, и, кроме того — «тенденцией злостных, мстительных и вообще репрессивных реакций по адресу нарушителей». Все это оказывает добавочное мотивационное давление. «Вообще, указанные две тенденции, влияющие на поведение обеих сторон в пользу неуклонного осуществления требований права, придают упомянутой выше социальной координации поведения особенно крепкий, правильный и прочный характер».
В итоге действия указанных законов-тенденций правовой психики и ее развития получается прочная скоординированная система вызываемого правом социального поведения, прочный и точно определенный порядок. Недаром в психике публики и юристов имеется прочная ассоциация двух идей — «права» и «порядка», так что вместо слова «право» весьма часто применяют выражение «правопорядок». Для такой ассоциации существует и «научно-причинное объяснение».
В своем воздействии на социальное поведение особо заметными делаются такие специальные функции права, которые Петражицкий именует «распределительною» и «организационною». Так, в частности, дистрибутивная (распределительная) функция в области народного (и международного) хозяйства может отличаться от функции распределения частей плодородной почвы, средств и орудий производства, предметов потребления, вообще хозяйственных благ между индивидами и группами. Основной тип и главный базис распределения хозяйственных благ, а вместе с тем и основной базис экономической и социальной жизни вообще представляет явление собственности (в частно-хозяйственном укладе, в условиях «капиталистического» социального строя — индивидуальной собственности, в условиях первобытного или другого коллективистского строя — коллективной).
К числу несомненных заслуг создателя психологической теории права относят обычно решительное и безусловное освобождение теории права от узкого юридического догматизма. В этом вопросе Петражицкий создал своеобразное учение о многообразии нормативных фактов и видов положительного права. Отказавшись от сложившихся вариантов догматического истолкования источников права и стремясь охватить все известные факты из истории права и современного его состояния, Петражицкий насчитал целых 15 видов положительного права, неизвестных, по его оценке, современной науке или же не признаваемых ею.
Петражицкому принадлежит весьма точная и по-своему конструктивная критика юридической ментальности, в которой «власть» и «господство» имеют характер не научно содержательных и фиксированных смысловых терминов, а скорее характер слов для всевозможного и необременительного употребления в различных областях правосознания без ясно определенного смысла. Он писал в своей «Теории права и государства» (1907): «Современное государствоведение ... не знает, в какой сфере находятся и какую природу имеют те реальные феномены, которые соответствуют его теоретическим построениям, и как с помощью научных методов можно достигнуть их реального, фактического (наблюдательного, опытного) познания; и, таким образом, вместо изучения фактов, получается фантастическое конструирование несуществующих вещей и незнание действительно существующего».
Сегодня теория Петражицкого воспринимается как предпосылка таких новейших течений, как правовой реализм, а также соответствующие ответвления бихевиоризма и феноменологии.
Подобно Петражицкому, реалисты разделяли позитивистскую веру в применение научной методики и в этом смысле переориентировали практическое изучение права на более современный лад, снабдив исследователей новыми свидетельствами несовершенств или недостаточности формально-догматического анализа там, где речь идет об оценке реального действия правовых требований и предписаний или об эффективности и ценности права в реальной судебной практике и в обиходном правовом общении.
РАЗДЕЛ II. ТЕОРИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ГОСУДАРСТВА ХХ ВЕКА
1.6. Фашистские идеи государства
В начале 20-х гг. текущего столетия в Германии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне, обремененной множеством экономических и социальных трудностей, политических и идеологических конфликтов, возникло национал- социалистическое движение. Оно явилось своеобразным выражением того глубокого общественного кризиса, который охватил в ту пору одну из крупнейших стран Европы. Национал-социалистическое движение выступило с собственной программой преодоления трудного кризиса и развернуло борьбу за переустройство Германии на принципах национал-социализма.
С 1933 по 1945 г. немецкие национал-социалисты стояли у власти, непосредственно внедряя в государственно-правовую практику, в науку о государстве и праве исповедуемые ими принципы Последние появились, конечно, не на пустом месте. Для них сложились известные социально-исторические предпосылки, уже имелся определенный идейный фундамент.
Неодинаковыми виделись экономическая стабильность, авторитетное и твердое политическое руководство, гарантии от общественных потрясений в разных группах германского общества. Однако у многих стремление к спокойствию, устойчивости и порядку трансформировалось в требование создать «сильное государство», избавленное от таких «пороков», как «демократизм», «парламентаризм», «плюрализм» и т. п.
«Мыслительный материал», пошедший на постройку национал- социалистической (немецко-фашистской) идеологии, вобрал в себя самые худшие (с точки зрения общечеловеческих ценностей) продукты в истории немецкой (впрочем, не одной только немецкой) духовной культуры. Никакие средства не были низкими, никакие приемы не были предосудительными для тех, кто добывал и компоновал такой материал. Опираясь на него, национал-социалисты развивали свои представления о политике, господстве, государстве и т. д.
Идейное ядро этих национал-социалистических представлений — проект тоталитарной политической власти. Основное его содержание составляют следующие утверждения. Тоталитарная политическая власть есть то единственное организационное устройство, которое одно интегрирует всю нацию в сплоченную целостность, наводит в ней порядок и полно представляет все ее интересы. Данная власть есть институциональная система, которая берет под свой абсолютной и непререкаемый идеологический, политический (а по возможности и экономический) контроль как все общество в целом, так и важнейшие сферы его жизнедеятельности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
