Несколько иное определение естественному праву давал юрист Павел: естественное право - «то, что всегда является справедливым и добрым»009 . Римский юрист Гай к естественному праву относил установления «естественного разума», являющиеся общими для всех людей010 . Такие их широкие по смыслу трактовки, видимо, давали потенциально больше возможности рассматривать естественное право и как основу деятельности государства.
В ХХ в. идеи естественных прав человека составят важнейший компонент права, присутствие или отсутствие которого в законах государства прежде всего позволит судить о правомерности или неправомерности законодательства и деятельности государства в целом.
О соотношении свободы и законов. Выдающийся древнегреческий философ Антифонт, автор сочинения «О правде» полагал, что начало свободы проистекает от природы, а начало принуждения - от законов. Он замечал, что «предписываемое законами - случайно, а предписываемое природой - необходимо… Многое из справедливого по закону враждебно настроено по адресу природы… Исходящее от законов есть сковывание природы; а исходящее от природы - освобождение»011 . Но он отмечал, что и природа диктует всем определенное поведение. По Антифонту, реальное государство несовершенно, связано с принудительными законами, не вполне соответствующими природе человека и его свободе.
Право и справедливость. Аристотель признавал несовершенство законов, связанное с тем, что имея общий характер они не могут охватить всех жизненных ситуаций или точно их регулировать, учитывая все особенности. Это требует дополнений в законы, устранения пробелов, принятия особых постановлений, а также исправления неудовлетворительных законов. По Аристотелю правда, справедливость выше закона, который есть попытка применения справедливости к отдельным случаям. Справедливость универсальна и неизменно совершенна. Поэтому не надо абсолютизировать применение закона, наоборот, когда необходимо - следует обращаться к справедливости вообще, устраняя неудачные случаи приближения к ней в несправедливых законах. Справедливый, по Аристотелю, - «кто намерен действовать и действует в этом направлении и не придерживается буквы закона ко вреду ближнего, а применяет его свободно, даже имея законное право на своей стороне…»012 .
Древнеримский мыслитель-республиканец Цицерон писал о нелепости признания справедливым всего, что содержится в законах народов. Он отмечал, что это невозможно уже потому, что «некоторые законы изданы тиранами»013 . В основе законов, полагал он, лежит естественное право, которое не устанавливается велениями народов, законодательных государственных органов, а определяется природой. «Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания, - если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы»014 . Критерий различения добра и зла, справедливого и несправедливого заложен в человеке от природы и не определяется законом. Закон не может создать блага из зла. Право, по Цицерону, возникло из природы, выше которой нет ничего. Более того, - природе, признавал он, присущ разум015 . Отсюда непреодолимая и, в конечном счете, всепобеждающая мощь права и справедливости.
Цицерон признавал, что «право само по себе требует, чтобы к нему стремились и его ценили»016 . Согласно Цицерону, право и справедливость - абсолютные ценности для человека. Конкретные государства - лишь частные и случайные проявления более глобальной общности - мира в целом. Естественные основы права для Цицерона соизмеримы с космосом. Государства в их современном виде как некие «ограниченные места, окруженные городскими стенами» не соответствуют природе человека «как гражданина всего мира»017 . Государственные органы, должностные лица государства, по Цицерону, должны основывать свою деятельность на законах и на этой основе руководить народом, который обязан в свою очередь им подчиняться. В этом мыслитель видел соответствие естественным порядкам существующим во вселенной, повинующейся, включая человека, божеству и высшему закону018 .
Таким образом, в отношении «государство-право» Цицерон выделял несколько уровней и смыслов приоритета права.
Видный религиозный мыслитель поздней античности, христианский теолог Аврелий Августин противопоставляя град Божий и град земной, замечал, что земные государства, не соответствующие справедливости подобны шайкам разбойников. Он признавал относительную самостоятельность двух противопоставляемых градов и в то же время - итоговый приоритет божественного миропорядка - града небесного, который «не придавая значение тому, что есть различного в нравах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а, напротив, сохраняя и соблюдая вс¨, что, хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного Бога»019 .
О соотношении силы, справедливости и законов. Традиция приоритета силы, выгоды и целесообразности по отношению к соблюдению законов была ярко, хотя и по-разному, представлена идеями древнекитайских легистов, Каутильи, предполагаемого автора древнеиндийского трактата «Артхашастра», а также, например, идеями древнегреческого софиста Калликла, симпатизировавшего аристократическим порядкам, сильным личностям и критически относившегося к демократии.
Калликл, полагал, что законы устанавливают слабосильные, составляющие большинство. «Стараясь запугать более сильных, - утверждал он, тех, кто способен над ними возвыситься, страшась этого возвышения, они утверждают, что в этом как раз и состоит несправедливость - в стремлении подняться выше прочих. Сами же они по своей ничтожности охотно, я думаю, довольствовались бы долею, равною для всех»020 . Калликл связывал реализацию природных истин в законодательстве с тем, что появится и придет к власти выдающийся человек, от природы обладающий большими талантами и способностями. Этот одаренный человек в соответствии с принципом природы «справедливо когда лучший выше худшего и сильный выше слабого», стряхнув с себя оковы и освободившись, «втопчет в грязь наши писания и волшебство, и чародейство, и все противные природе законы, и, воcпрянув, явится перед нами владыкою, бывший наш раб - вот тогда-то и просияет справедливость природы»021 .
Сторонник демократии и законности Сократ в полемике с Калликлом, согласно Платону, доказывал иное - что природе больше соответствует равенство и соблюдение законов, установленных большинством. В беседе с Калликлом Сократ получил его согласие на то, что сильный, лучший и могущественный в контексте их спора одно и тоже, и что воля и установления сильнейшего соответствуют природе. Затем он рассуждал следующим образом. Большинство по природе сильнее одного, значит установления большинства - установление сильнейшего, а значит и лучшего, прекрасного. И если большинство считает, что справедливость - это равенство, а не превосходство, то, следовательно, это и соответствует природе. По Сократу - демократические законы соответствуют природе, они справедливы и должны лежать в основе деятельности государства022 .
Роль правителя в системе «Небо-законы людей». В ходе дальнейшего диалога Калликла и Сократа выясняется, что по Калликлу «нередко один разумный сильнее многих тысяч безрассудных, и ему надлежит править, а им повиноваться, и властитель должен стоять выше своих подвластных». А разумными он считал тех, «кто разумен в государственных делах - знает, как управлять государством, - и не только разумен, но и мужествен: что задумает, способен исполнить и не останавливается на полпути из-за душевной расслабленности»023 . Установления такого правителя государства справедливы, соответствуют природе и должны соблюдаться, его воля должна составлять основу и государства, и законов.
Однако следует иметь в виду, что даже передача созидания основ права в руки одного правителя, подразумевала определенное руководство им началами природы, установлениями Неба, богов. В Древнем Китае понятие «Тянь» (Небо) символизировало универсальную силу, определяющую использование возможностей, предоставляемых естественным развитием мира (дао). Небо могло дать или отнять право на правление правителя и династии. Деятельность правителя, его законодательство имели определенные пределы, границы, включающие в себя синтез критериев - справедливость, искусство управления, благополучие государства и народа, удачу и счастье.
В древнеиранской «Авесте» «золотой век» древних людей связан с правлением Йимы - сына Неба, согласно легенде, спасшего человечество от гибели во время древнего похолодания на Земле, о чем он узнал из сообщения с Неба. Проводится мысль о божественности его правления и его законов. Эта же идея присутствует и в мифе об Атлантиде в передаче его Платоном. По мере утраты атлантами своей божественности, стали портиться установленные ими порядки и разрушаться их государство, которое, в конечном счете, было уничтожено разгневанными богами.
Идеи законности, их разновидности. Содержание законов. В Древнем мире была широко распространена мысль о том, что в государстве необходимо строго следовать законам. Законы должны выражать и реализовать определенные ценности. Но ценности, вкладываемые в законодательство мыслились различно. Если конфуцианцы и даосы в Древнем Китае апеллировали к воле Неба, к высшим началам космоса и общественной жизни, к любви и человеколюбию, уважению к выработанным обществом обычаям, то легисты как представители древнейшей формы тоталитарного сознания придерживались существенно иных взглядов.
Высшая ценность для легистов - сила и мощь государства, имеющего мощную армию и беспрекословно подчиняющего себе народ. Сила государства, насилие и агрессия - то, чему должны служить законы государства муштрующие, запугивающие и силой подчиняющие народ, превращающие его во взаимозаменяемых винтиков для военной машины и земледелия, искореняющих инакомыслие и предотвращающих развитие культуры, которая вместе с образованием рассматривалась как нечто, способное отвлечь население от задач и забот государства, а потому как вредное явление.
Идеолог древнекитайского легизма Шан Ян называл «вшами» поэзию, музыку, красноречие, историю, правила благопристойности, гуманность, справедливость, доброту, самоусовершенствование, искренность, доверие, ум. В «Книге правителя области Шан» неоднократно повторяется мысль о необходимости в государстве и его законах проводить политику истребления этих «вшей»024 . «Мудрый творит законы, а глупый ограничен ими»025 , - говорил он. По Шан Яну, правителю не нужно слепо следовать древности воплощенной в законах, а необходимо сообразовываться с современными потребностями. В то же время всем подданным необходимо строго соблюдать законы, а государству - их неуклонно воплощать в жизнь. Легисты считали, что для обеспечения интересов государства и реализации действующих законов можно использовать самые жестокие средства, так как высшая ценность - интересы и благо государства, его сила, несоизмеримы и даже противоположны интересам отдельных людей и их групп кроме правителя и слепо следующей за ним бюрократии. Повиновение закону одних (народа и нижестоящих чиновников) и возможность выхода за пределы закона и изменения законодательства правителем и его окружением, для обеспечения их военных и политических побед, четко различалось легистами. Законы рассматривались как произвольно сшитая одежда для государства - практичная и удобная и, когда надо - украшающая его, а при необходимости, заменяемая иной более удобной и красивой одеждой.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
