одновременно такой обширной области как эта, ни одна не унесла такое
огромное число жертв. Недаром она запечатлелась в памяти народов и по всюду
занесена в летописи, тогда как о многочисленных других повальных болезнях
не осталось почти никаких воспоминаний. Тем более ценно для нас то
согласие, которое мы находим в этом отношении между самым важным
западноевропейским историческим документом — описание чумы Габриеля де-
Мюсси — и русскими летописями. Как там, так и здесь 1346 г. называется
годом первого появления Черной Смерти на Востоке. В русских летописях под
1346 г. мы читаем: «Того же лета казнь бысть от Бога на люди под восточною
страною на город Орначь и Хазторокань, и на Сарай, и на Бездеж, и на прочие
грабы во странах их; бысть мор силен на бесермены и на татары, и на черкасы
и на всех тамо живущих яко не кому их погребати». А в 1346 г. на Востоке
умирало бесчисленное множество татар и сарацинов от неизвестной внезапной
болезни. В городе Танне, подвластном татарам, в этом году произошло
столкновение между монголами и генуэзцами, следствие которого генуэзца
бежали в Каффу, где татары осаждали из в течение 3-х лет. Среди татар
появилась чума, и ежедневно их умирало несметное число. Тогда они в
ожесточении и отчаянии стали бросать трупы умерших от чумы при помощи
метательных машин, в город, с целью погубить неприятеля. Это им вполне
удалось. В городе началась паника, и итальянцы, бросив его, бежали к себе
на родину. Далее де-Мюсси пишет, что по дороге среди беженцев началась
ужасная эпидемия: из 1000 осталось только 10 живых. «Родные и друзья и
соседи поспешили к нам, но мы принесли с собой убийственные стрелы, при
каждом слове распространяли мы свой смертный яд». Ввиду такого хода чумы,
главным же образом ввиду того, что первое развитие ее в Европе происходило
на юго-востоке, по соседству с Россией и притом в стране, с которой Россия
в то время находилась в постоянных и близких сношениях, можно бы было
думать что зараза прежде всего проникла в Россию с Востока. По летописям,
однако, оказывается, что чума появилась впервые в России лишь в 1352 г.,
т.е. лет 5-6 спустя после появления ее в Крыму и Золотой Орде, и притом не
по соседству с этими странами, а напротив, на западе, в Пскове. Правда,
Псков находился в то время в оживленных торговых сношениях с
западноевропейскими, и особенно с ганзейскими городами, и поэтому чума,
господствовавшая в 1349 г. уже во всей Европе, легко могла быть занесена
отсюда в Западную Россию. Но все же, остается странным, что распространение
заразы не произошло раньше, и по ближайшему прямому пути, то есть с
востока. Эпидемия 1352 г. описывается во всех летописях русских до того
обстоятельно, что мы можем из этого летописного описания составить себе
вполне ясную картину этого события. Чума появилась в Пскове летом 1352 г.
и, по-видимому, сразу приняла обширные размеры. Смертность была громадная.
Священники не успевали хоронить мертвых. За ночь накоплялось до 30 и более
трупов у каждой церкви. В один гроб клали по 3-5 трупов. Всех обуял страх и
ужас. Видя везде и постоянно перед собой смерть и считая роковой исход
неизбежным, многие стали помышлять только о спасении души, уходили в
монастыри, раздавали имущество свое, а иногда даже детей посторонним, тем
самым передавая заразу в новые дома. Наконец, Псковичи, не видя нигде
спасения, не зная, какие принять меры, послали послов в Новгород к
архиепископу Василию, прося его приехать в Псков благословить жителей и
помолиться с ними о прекращении мора. Василий исполнил их просьбу, приехал
в Псков и обошел город с крестным ходом. На обратном пути он заболел и умер
3 июля. Вероятно, он заразился в Пскове. Новгородцы привезли тело его в
Новгород и похоронили в соборе Св. Софии. Несмотря на то, что в Пскове уже
были первые проблески сознания заразительности болезни, новгородцы, по-
видимому, не придавали большого значения этому обстоятельству, иначе они,
вероятно, не решились бы на подобный поступок. Последствия такой
неосторожности не заставили ждать себя. В августе разразилась эпидемия чумы
в Новгороде. Затем чума проникла в Ладогу, Суздаль, Смоленск, Чернигов,
Киев и распространилась по всей России. Что касается симптомов этой
эпидемии, то летописи мы находим лишь очень краткое, но тем не менее
характерное сообщение, согласующееся с описаниями западноевропейских врачей
и хронистов. По летописи, болезнь начиналась кровохарканием, а на третий
день наступала смерть. Очевидно в России господствовала легочная форма
чумы, поскольку о бубонах в эту эпидемию не упоминается. Ни о лечении, ни о
методах предупреждения заразы в летописях ничего не упоминается. В 1360 г.
снова описывается в летописях мор в России, опять в Пскове, и псковичи в
отчаянии видя свое бессилие против болезни, отправили опять послов в
Новгород, прося владыку приехать к ним и благословить город. Архиепископ
Алексей приехал, благословил город и обошел его с крестным ходом, и после
этого, по заявлению летописца, мор прекратился. В описании этого мора в
первый раз упоминается о припухании желез, о кровохаркании же не
упоминается. О распространении мора на другие города не говорится. В 1364
г. снова появился мор. Он начался на Низовьях Волги и распространился
дальше на север. Особенно пострадали города Нижний Новгород, Рязань,
Коломна, Переславль, Москва, Тверь, Владимир, Ярославль, Суздаль, Дмитров,
Можайск, Волок, Кострома, Белозерск. В Москве смертность в эту эпидемию
была ужасная: мертвых не успевали хоронить, в одну могилу хоронили по 5-10
трупов. Симптомы болезни на этот раз описываются в летописях довольно
обстоятельно. У некоторых сразу появлялось кровохаркание. И через 1-3 дня
наступала смерть, у других припухали лимфатические железы в разных местах:
шейные, затылочные, подчелюстные, подкрыльцовые и паховые. Кровохарканию
предшествовала острая боль в груди, затем следовали жар, обильный пот,
озноб. В 1374 г. в летописях описывается мор, распространившийся по всей
России, и свирепствовавший также в Орде; одновременно был скотский падеж.
Так как о симптомах болезни в летописях ничего не сказано, то мы не можем
судить о том, какого рода была это болезнь. В 1387 г. в Смоленске снова
страшно свирепствовала неизвестная повальная болезнь так, что в городе
осталось в живых, по одним летописям, только 10, а по другим, только 5
человек. Но о припадках этой болезни в летописях не говорится ни слова.
Напротив, при описании мора, постигшего Псков в 1388-1389 гг., и проникшего
затем в Новгород, говорится, что он характеризовался припуханием желез, так
что мы можем считать его новым возвратом чумы. Когда мор появился в Пскове,
то псковичи снова обратились к владыке с просьбой приехать к ним и
благословить город, что он и исполнил, хотя в летописях и сказано, что он и
приехавшие с ним возвратились в Новгород здоровыми, тем не менее, однако, в
Новгороде скоро начался мор. Не зная, что предпринять против мора,
новгородцы решили для спасения своего построить церковь Св. Афанасию,
которую и соорудили в 1 день, «и преста мор». К такому приему прибегали
народы в своем отчаянии неоднократно в последствии при появлении мора. В
Пскове описывается мор также в 1390 г. Было ли это продолжением чумы 1389
г., или была зараза снова занесена в Псков извне, это неразрешимый вопрос.
Во всех летописях данных о море 1388, 1389, 1390 гг. говорится что болезнь
характеризовалась появлением желез (бубонов), и смертельный исход наступал
на второй или третий день, как и в прежние эпидемии. Смертность была
особенно сильна в Пскове.
Чумные эпидемии XV и XVI столетия.
В 1401 г., а по Никоновской летописи в 1402 г., описывается мор в
Смоленске, но без обозначения симптомов. Мор, появившийся в 1403 г. в
Пскове, характеризуется в летописях как «мор железою», ввиду чего мы можем
его причислить к чумным эпидемиям. Этот мор интересен в том отношении, что
здесь впервые упоминается в летописях о случаях выздоровления, хотя и
говорится, что такой исход наблюдается редко; большинство больных умирало
на 2 или 3 день болезни, как и в прежние эпидемии. Мор «железою» повторился
в Пскове в 1406 и 1407 гг. Последнюю эпидемию Псковичи поставили в вину
князю Данилу Александровичу, поэтому отреклись от него, и призвали к себе в
князья брата великого князя Константина, после чего, по свидетельству
летописца, прекратился мор. В 1408 г. в летописях описывается сильно
распространенный мор «коркотою». По аналогии с летописными описаниями
других эпидемий можно предположить, что под словом «коркотою» здесь
подразумевается кровохаркание, и ввиду почти повсеместного распространения
этого мора, можно предположить, что мы имеем в данном случае дело с
легочной формой чумы. После 9-летнего перерыва чума снова посетила Россию в
1417 г., захватив, главным образом, северный области и отличаясь страшной
смертностью. По картинному выражению летописца, смерть косила людей, как
серп косит колосья. С этого времени чума, с короткими перерывами, стала
часто посещать Россию. Затем, в 1419 г., описывается в летописях мор,
сначала в Киеве, а потом по всей РОРоссии, России, но о симптомах болезни
ничего не говорится. Возможно, что это было продолжение эпидемии 1417-1418
гг., а может быть, чума, свирепствовавшая в Польше, была занесена через
Киев в Россию. В 1420 г. почти во всех летописях встречается описание мора
в разных городах России. В некоторых летописях ничего не говорится о
симптомах болезни, в некоторых она называется коркотою, в других сказано,
Страницы: 1, 2, 3
