В основу УПК РФ положена другая концепция уголовного судопроизводства - концепция «должной правовой процедуры», подразумевающая соблюдение формы, прав и законных интересов участников процесса; вопрос об истине отходит на второй план. В УПК РФ на пути познания суд встречает многочисленные специально созданные препятствия: принцип состязательности; отсутствие принципа полноты, всесторонности и объективности; право обвиняемого на молчание (п. 3 ч. 4 ст. 47), право не свидетельствовать против себя и родственников и др. Означает ли это, что истина в принципе не познаваема, к ней не надо стремиться?
В науке под истиной, как правило, понимается соответствие знаний действительности. Однако легче указать на необходимость установления истины по уголовным делам, чем объяснить, должна ли истина в уголовном процессе отражать все факты, имеющие место в объективной действительности, или она содержит только те сведения, которые облечены в процессуальную форму? На этой основе в советской литературе возникло два основных подхода - о формальном (юридическом) и материальном характере истины.
Как подчеркивал еще Н.Н. Розин, стремление суда к истине встречает преграды, а потому необходимо заменить принцип истины, «приближаясь к характеру состязательного процесса, принципом доказанности обвинения». Полагаем, что суд, равно как и другие оценивающие доказательства субъекты, должен стремиться к установлению истины, - иначе любую судебную ошибку можно оправдать - учитывая при этом требования закона, нравственности, справедливости, уважая права человека, т.е. полностью в соответствии с концепцией «должной правовой процедуры». Стремление к установлению истины не означает установления ее любой ценой. Назначение уголовного судопроизводства достигается при достоверном установлении необходимых для принятия решения обстоятельств; при этом достоверность нами рассматривается как знание о факте (преступлении), которое содержит в себе достаточность доказательств (совокупность доказательств, а именно определенную совокупность допустимых, относимых, достоверных сведений о фактах). Такую совокупность доказательств в науке и называют формальной (юридической) истиной.
Анализ деятельности судейского корпуса показывает ориентированность судей на установление истины и помимо процессуальной формы, что сказывается на внутреннем убеждении судей. В частности, столкнувшись с ситуацией, когда в материалах дела имеются доказательства, свидетельствующие о виновности подсудимого, но полученные с нарушением уголовно-процессуального закона, судьи далеко не всегда признают их недопустимыми и не исключают эти доказательства из оснований формирования своего внутреннего убеждения. Так, 9,7% опрошенных нами судей честно признали, что их убеждение в виновности лица при условии недостаточности доказательств формировалось и на недопустимых доказательствах, а еще 8,7% судей приходили к такому убеждению на основании процессуально не закрепленной информации. При этом 93,3% всех судей, давших такие ответы, указали, что никогда не принимали решение, не соответствующее их внутреннему убеждению, т.е. признают, что их убеждение основывалось и на недопустимых доказательствах, т.е. формировалось вопреки требованиям закона.
Чем объяснить такое убеждение судей? Видимо, осознанием себя в качестве государственного органа, склонного верить другому государственному органу - прокуратуре; неспособностью фактически исходить из презумпции невиновности. Преодолеть эти негативные явления способны наука и образование, закладывающие основы истинных знаний и умений, которые, по меткому выражению П.А. Лупинской, «обеспечивают путь к законным, обоснованным, справедливым решениям» Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. - М.: Юрист, 2006. - С. 201 - 206..
На формировании внутреннего судейского убеждения при судебном рассмотрении дела сказывается и тот факт, что по УПК РФ на суд возложены достаточно обширные полномочия в досудебном производстве. Только на основании судебного решения в досудебном производстве возможно избрание отдельных мер пресечения: залога, заключения под стражу, домашнего ареста и продление срока их применения (ст. 29 УПК РФ). Пленум Верховного Суда подчеркивает недопустимость обсуждения в ходе оценки достаточных оснований избрания меры пресечения в виде заключения под стражу вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему деянии Пункт 4 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2004. - № 5. - С. 9.; иное означало бы нарушение принципа презумпции невиновности. При проведении анкетирования мы умышленно сформулировали вопрос так, чтобы он не напоминал судьям ни о правовой позиции Конституционного Суда РФ о недопустимости в досудебных стадиях предрешать вопросы, которые станут впоследствии предметом судебного разбирательства Постановление Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 г. № 5-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К, Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1999. - № 14. Ст. 1749., ни об указаниях Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу.
Мы спрашивали судей, имеет ли значение презумпция невиновности при решении в досудебных стадиях вопроса о разрешении производства отдельных следственных действий или избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (домашнего ареста). В случае, если суд действительно не входит в обсуждение вопроса о доказанности виновности, ответ на поставленный нами вопрос должен быть отрицательным. 43,7% опрошенных ответили положительно, давая при этом комментарии: «недопустимо заключать под стражу непричастных лиц», «прокурор должен доказать и участие лица в совершении преступления, иначе все эти меры применяются незаконно», «этот вопрос бесспорен применительно к мерам пресечения, но неоднозначен при разрешении производства следственных действий» и др.
Участие судьи в досудебном производстве по уголовному делу не является основанием его отвода в дальнейшем. В результате в ходе оценки доказательств на стадии судебного разбирательства появляется дополнительный фактор воздействия на формирование внутреннего убеждения, нередко порождающего несправедливое предубеждение: судье непросто признать, что он ошибся, избирая меру пресечения, и постановить оправдательный приговор.
Возложение полномочий по судебному контролю за досудебным производством на тех же судей, которые впоследствии рассматривают дело по существу, как известно, было вынужденной мерой (недостаточное количество судей на момент принятия УПК РФ); эта проблема требует дальнейшего изучения, осмысления и, видимо, изменения текста действующего закона с тем, чтобы исключить решение вопросов досудебного и судебного производства одним и тем же судьей.
Еще одним фактором, влияющим на формирование внутреннего судейского убеждения, является изучение уголовного дела в стадии назначения судебного заседания. Как показал проведенный нами опрос, 96,2% судей изучают дело, поступившее к ним от прокурора в полном объеме (лишь 2,9% опрошенных указали, что знакомятся только с обвинительным заключением и теми доказательствами, к которым оно отсылает - это судьи со стажем работы 15-20 лет).
Знакомство с письменными материалами дела неизбежно формирует мнение о доказанности фактических обстоятельств дела, влияя на последующее решение вопроса о виновности: 53,4% опрошенных судей на вопрос о том, формируется ли у них убеждение в виновности или невиновности лица на стадии назначения судебного заседания, ответили положительно. Отрицательный ответ на этот вопрос дали 39,8% опрошенных; число их уменьшается с увеличением стажа судьи: от 50% впервые назначенных судей до 0% среди судей с максимальным стажем.
Любопытно, что с увеличением стажа судейской работы судьям все сложнее ответить на этот вопрос. Затруднились ответить: среди впервые назначенных судей - 0%, среди судей со стажем от 4 до 9 лет - 2,9%; со стажем 10-15 лет - 9,5%, со стажем 16-20 - 11,1%; со стажем более 20 лет - 50% всех опрошенных судей с таким стажем. Это можно объяснить тем, что с увеличением опыта работы снижается уровень саморефлексии - способности судей к самооценке, к собственному представлению о том, влияет ли на них изучение дела и проведение предварительного слушания, появляется стереотип доверия к материалам следствия.
Ниже мы вернемся к формированию внутреннего судейского убеждения на стадии назначения судебного заседания; однако как бы ни реформировалась эта стадия, при ознакомлении судьи с материалами дела у него неизбежно формируется вывод о наличии в деле достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств. Но основная задача судьи на данной стадии состоит не в этом, а в ответе на вопрос о достаточности собранных доказательств для рассмотрения дела в судебном заседании. Ни теория, ни практика сегодня не могут дать однозначного ответа, каким образом отграничить оценку достаточности собранных доказательств для рассмотрения дела по существу от оценки собственно доказательств. Возможно, следует вернуться к обсуждению вопроса о возложении назначения дела и его рассмотрения на разных судей.
Еще один вопрос возник в связи с возможностью рассмотрения в первой инстанции дел коллегией из трех профессиональных судей (п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ). Коллегия из трех профессиональных судей по сути своей является малой группой, в которой велика вероятность принятия решения одним - лидером, с последующим воздействием этого лидера на других членов группы для поддержки принятого им решения, т.е. решение, может фактически приниматься «активным меньшинством» и сама сущность коллегиальности утрачивается. Фактор коллегиальности особенно ярко проявляется, когда судьи, удалившись в совещательную комнату, обсуждают обстоятельства дела, основываясь на сформировавшемся у каждого из них внутреннем убеждении, и приходят к общим выводам. В этом смысле внутреннее убеждение каждого из судей становится фактором, воздействующим на формирование убеждения его коллег, а итоговые выводы отражают не только результаты оценки доказательств конкретным судьей, но и определенную оценку ими самого процесса поиска общего решения. Однако к общим выводам коллегия приходит не всегда: воздействующие на внутреннее убеждение факторы у каждого судьи проявляются по-разному.
В коллегиальном рассмотрении участвовали 38,8% опрошенных нами судей (преимущественно это судьи областного суда). Им мы предложили назвать вопросы, по которым они не были согласны с остальными судьями при коллегиальном принятии решения. Чаще всего разногласия возникают по вопросу о доказанности обстоятельств дела - 18,4% опрошенных; затем - по вопросу о виновности подсудимого и о мере наказания - по 17,5%. Только 8,7% опрошенных никогда не имели разногласий с коллегами.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
