«составной частью ее (российской -- О.М..) правовой системы». Другими словами, не всякий принцип международного права, признаваемый, к при-меру, международно-правовой доктриной, может иметь приоритет по от-ношению к российскому федеральному закону.
В рамках уголовного процесса среди международных документов (договоров) следовало бы особо выделять упомянутые в § 7 предыдущей главы учебника Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах человека, а также Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоин-ство видов обращения или наказания.
Существуют и другие авторитетные международные документы, поло-жения которых имеют определенное значение для решения ряда уголовно-процессуальных вопросов. К ним можно отнести, например, одобренные Генеральной Ассамблеей ООН Основные принципы независимости судей, Декларацию принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреб-ления властью и Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержа-нию или заключению в какой бы то ни было форме. Эти и подобные им до-кументы не являются юридически обязательными, но их положения долж-ны приниматься во внимание при подготовке и принятии законодательных актов, а равно в процессе их применения.
Практическое значение для регулирования уголовного судопроизводст-ва имеют прежде всего договоры о правовой помощи. В них ре-шаются многие вопросы сотрудничества правоохранительных органов при расследовании и осуществлении правосудия по уголовным делам. В свое время договоры были заключены со всеми восточноевропейскими страна-ми, входившими в так называемый социалистический лагерь, а также неко-торыми другими. В наши дни среди международных документов такого ро-да видное место отводится разработанной государствами-членами СНГ Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Она была одобрена двенадцатью государст-вами в Минске 22 января 1993 года и вступила в силу 10 декабря 1994 года (СЗ РФ, 1995, № 17, ст. 1472), а 28 марта 1997 года -- изменена и дополне-на Протоколом, подписанным государствами-участниками Конвенции. В ней имеется Раздел IV «Правовая помощь по уголовным делам», в котором установлены согласованные правила о выдаче лиц, совершивших преступ-ления, уголовном преследовании по просьбе государств-участников Кон-венции, о взаимном предоставлении информации, а также совершении не-которых других действий, связанных с производством по уголовным делам. Эта многосторонняя конвенция не препятствует заключению двусто-ронних соглашений подобного рода. Были заключены, например, договоры о правовой помощи с Республикой Молдова (вступил в силу 26 января 1995 года -- СЗ РФ, 1995, № 20, ст. 1766), Азербайджанской Республикой (вступил в силу 20 января 1995 года -- СЗ РФ, 1995, № 18, ст. 1598) и Латвийской Республикой (вступил в силу 29 марта 1995 года -- СЗ РФ, 1995, № 21, ст. 1932). В этих документах содержится более подробная регламентация вопросов уголовного судопроизводства по делам, затраги-вающим интересы России и соответствующих государств.
Следует также иметь в виду, что для производства по уголовным делам могут иметь значение с оглашения о статусе российских воин-ских формирований, находящихся на территории других государств, консульские конвенции, заключаемые на двусторонней основе, договоры о торговом судоходстве и др.
В соглашениях о статусе воинских формирований обычно конкретизи-руются положения, связанные с подсудностью дел о преступлениях россий-ских военнослужащих и некоторых других лиц.
В консульских конвенциях и договорах о торговом судоходстве можно найти так называемые юрисдикционные нормы, в которых устанавливаются правила, дающие основание для применения в особых условиях российских законов, в том числе уголовно-процессуальных. Например, ч.ч. 2 и 3 ст. 16 Договора о торговом судоходстве между СССР и Соединенным Королевст-вом Великобритании и Северной Ирландии (вступил в силу 27 апреля 1972 года -- ВВСС, 1972, №20, ст. 161) предусматривают, что уголовная юрис-дикция (к примеру, возможность производства уголовно-процессуальных действий) на борту торгового судна, находящегося «не в своем» порту, осуществляется, как правило, по просьбе или с согласия консульского должностного лица того из заключивших данный договор государств, кото-рому принадлежит судно. Однако из этого общего правила возможны ис-ключения, скажем, для случаев совершения тяжких преступлений. Другими словами, если на борту торгового судна под английским флагом, находяще-гося в российском порту, будет совершенно преступление, которое по анг-лийским законам считается тяжким, то российские компетентные органы вправе возбудить уголовное дело и производить необходимые следствен-ные действия (избрание меры пресечения, допрос, обыск и т.д.) без согла-сия консульского должностного лица. Сходные юрисдикционные положе-ния можно найти и в договорах о торговом судоходстве со многими други-ми государствами.
Есть они и в консульских конвенциях и иных международных соглаше-ниях, в частности, в заключенных сравнительно недавно: Соглашении между Правительством РФ и Организацией экономи-ческого сотрудничества и развития о привилегиях и иммунитетах Организации в Российской Федерации, ратифицированном Феде-ральным Собранием РФ 15 июля 1995 года и вступившем в силу для Российской Федерации с 18 сентября 1995 года (СЗ РФ. 1996. № 20. Ст. 2324);
Консульской конвенции между Российской Федерации и Республи-кой Беларусь, ратифицированной Федеральным Собранием 9 авгу-ста 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 33, ст. 3335) и вступившей в силу 29 августа 1996 года (СЗ РФ, 1997, №5, ст. 613); Консульской конвенции между Российской Федерацией и Респуб-ликой Болгарией, ратифицированной Федеральным Собранием РФ 26 февраля 1997 года (СЗ РФ, 1997, №9, ст. 1021)и вступившей в силу 18 апреля 1997 года (СЗ РФ, 1997, №23, ст. 2666). К примеру, в последнем из названных международных соглашений сре-ди многих положений, которые обязательно должны по производству по уголовным делам, есть, и такое:
«Компетентные органы страны пребывания уведомляют консульское учреждение незамедлительно, но не позднее трех суток, о том, что на тер-ритории консульского округа арестован, находится в заключении гражда-нин представляемого государства или что ему определена мера содержания под стражей, или задержан в иной форме» (ч. 1 ст. 50).
Коротко говоря, это означает, что, например, прокурор, давший санк-цию на арест гражданина Республики Болгария, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного российским УК, обязан направить уве-домление об этом соответствующему консульскому учреждению. В россий-ском УПК, как будет видно ниже (см. § 12 настоящей главы и § 5 главы 9 учебника) подобной нормы нет, но она должна быть выполнена, поскольку предусмотрена международным соглашением Российской Федерации.
Особенностью применения международных договоров Российской Фе-дерации, в том числе в сфере уголовного судопроизводства является то, что пределы действия таких договоров прямо зависят от содержания тех за-конов, которыми они ратифицировались. Следует иметь в виду, что в по-добного рода законах нередко содержатся заявления-оговорки, по поводу конкретных положений ратифицируемого договора. И такие заявления-оговорки обязательно должны соблюдаться при принятии решений в ходе производства по уголовным делам. Например, Федеральный закон «О ра-тификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Межгосударственным банком об условиях пребывания Межгосударствен-ного банка на территории Российской Федерации» от 19 июля 1997 года (СЗ РФ, 1997, № 29, ст. 3504), ратифицируя названное Соглашение, преду-смотрел заявление: «Российская Федерация исходит из того понимания, что привилегии и иммунитеты, предоставленные Межгосударственному банку Российской Федерацией, не освобождают... должностных лиц Межгосудар-ственного банка от уголовной ответственности в случае совершения ими преступлений, являющихся таковыми по законодательству Российской Фе-дерации».
§ 5. Постановления Конституционного Суда РФ, касающиеся уголовного судопроизводства
Совсем новое явление для источни-ков российского уголовно-процессуаль-ного права -- решения Конституцион-ного Суда РФ. Этому суду не дано пол-номочие издавать какие-то нормативные акты, обязательные для организаций, должностных лиц и граждан. Однако принимаемые им решения (постановления) могут существенно влиять на содержание и юридическое значение законодательства. Осуществляя кон-ституционный контроль, он, по представлению государственных органов, круг которых строго ограничен ст. 125 Конституции РФ, либо при опреде-ленных там же условиях по жалобе гражданина, вправе признать какой-то закон полностью или частично противоречащим Конституции РФ. Такое решение по сути своей означает, что закон в целом или его часть не подле-жат применению. И это может коснуться закона, регламентирующего уго-ловное судопроизводство.
Чтобы правильно применять уголовно-процессуальное законодательст-во, нужно знать соответствующие постановления Конституционного Суда РФ. Практика такого рода пока что формируется. Но уже есть немало по-становлений, существенно повлиявших на содержание законодательных предписаний в сфере уголовного судопроизводства. Например, одно из них было принято 3 мая 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 19, ст. 1764) в связи с жалобой по конкретному делу о привлечении к уго-ловной ответственности конкретного гражданина за злостное уклонение от уплаты алиментов и клевету. Этот гражданин до того, как его реально за-ключили под стражу, пытался обжаловать в судебном порядке санкциони-рованное прокурором постановление о его аресте. Но жалоба не была при-нята к рассмотрению судом со ссылкой на то, что в ст. 220' и 220^ УПК го-ворится о возможности подачи такой жалобы лицом, находящимся под стражей, и в суд по месту содержания под стражей. В соответствии с этими статьями формально отказ в рассмотрении должно было считать законным.
Однако Конституционный Суд РФ, опираясь на предписания ст. 18 и ч. 2 ст. 55 Конституции РФ, признал положения ст. ст. 220' и 220 УПК о том, арест может обжаловать лицо, находящееся под стражей, только в суд по месту его содержания, противоречащими Конституции РФ, а следова-тельно, не подлежащими применению.
Представляет интерес для решения вопросов, возникающих при произ-водстве по уголовным делам, и постановление Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 года № 13-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко)) (СЗ РФ, 1995, № 47, ст. 4551).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
