Рассмотре-ние науки как исторического и социально-культурного образования нашло свое отражение не только в широком развертывании исследований исторического (или историографического) направления в методоло-гии науки, но и в оживлении интереса к социологии науки, психологии научного исследования, а также к философско-историческим и философско-культурным кон-цепциям науки.
Новая концепция науки именно как концепция, учитывающая влияние на науку исторических и социокультурных факторов, которое изучается в ряде дисциплин (например, социология науки) в философских трудах представляется как отрицание бытовавшей ранее логико-эмпиристической концепции, потому что она, социология науки, исследует влияние социальных факторов на науку см. М. Малкей. Наука и социология знания. Прогресс, 1983.
.
Качественно новый под-ход к науке, пришедшем на смену логико-эмпиристи-ческой концепции подразумевает прежде всего изменение точки обозрения науки, в результате которого она предстает в некотором новом качестве. А именно--как историческое социально-культурное образование. В этом случае внутренние -- гносеологические и логико-методологические -- характеристики науки не просто до-полняются указаниями на исторические и социально-культурные факторы, извне влияющие на развитие науки; но и сами эти гносеологические и логико-методологические характеристики приобретают особенности, обусловленные исторической социально-культурной природой науки.
Представление о науке как о культурном образо-вании глубоко коренится в неокантианской концепции, развитие которой представлено в учении немецкого философа Кассирера (1874-1945). В настоящей курсовой работе мы рассмотрим основные положения философско-культурной концепции науки Кассирера.
Рассматривая кон-цепцию Кассирера о науке как форме культуры, сле-дует начать с истоков -- с некоторых основных исход-ных положений философии Канта, а также учения Когена о культуре и «культурном сознании», с его поисков «логических оснований культуры».
Особенность теории познания, как она сформули-рована Кантом, заключается в том, что теория позна-ния исследует способ познания предметов. Различные виды постижения мира--научное знание (математика, естествознание) и философия (теоретическая и практи-ческая) оказываются разделенными друг от друга в самом основании--потому, что в них нашли выраже-ние различные способности души и различные формы познания. По этой причине различны их объекты. Так, различие между математическим и философским ви-дами познания (равным образом опирающимися на чистый разум) заключается в «их форме, а не осно-вывается на различии меж-ду их материей, или предметами. Форма математиче-ского познания есть причина того, что оно может быть направлено только на количества...» И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3, с. 601.. По той же при-чине различен характер их объективности. И наука, и фи-лософия--метафизика, этика, эстетика, религия--по со-держанию своему объективированы от отдельных субъ-ектов познания. Однако философское познание в этой объективации может достичь лишь общезначимости, философское суждение не может быть безусловно от-несено к самому предмету (данному в созерцании априорно или как предмет возможного опыта), ибо оно «не основывается на понятиях об объекте», ибо вообще «философия держится только на общих поня-тиях» И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3, с. 601., т 5 «Метафизика природы и нравов» и т. п. Но философское суждение тем самым не обесценивается: философия есть познание из прин-ципов, и благодаря им она обеспечивает единство зна-ния в науке, этике, эстетике, религии, единство, без которого не может обходиться наш разум.
Только научное знание обладает достоверностью, т.е. помимо субъективной достаточности, имеет объ-ективное основание; и потому только оно не просто общезначимо, но и претендует на то, что его содержа-ние относится к предмету познания. Научное знание возможно благодаря определенным формам мышле-ния (чистым рассудочным понятиям, категориям) и основоположениям. Они обеспечивают объективность знания в смысле отчужденности его от познающего субъекта: всякое утверждение, сообразное с этими формами, может быть понято (и обсуждено, принято или отвергнуто) «всяким, кто только обладает разу-мом». Но эта внутренняя определенность научного знания имеет одно очень важное дополнение, благо-даря чему объективированное, отчужденное от субъек-та знание становится объективным знанием. Это дополнение заключается в том, что научное знание непременно должно быть применимо к предметам воз-можного опыта.
Это относится, равным образом, и к. естествознанию, и к математике. У Канта имеется одно очень важное замеча-ние о предметной содержательности математики. Математика, естествознание и даже эмпирические знания человека. имеют высокую ценность как средства главным образом для слу-чайных целей, а если они в конце концов становятся средством для необходимых и существенных целей человечества, то это дости-гается не иначе как при посредстве познания разума на основе од-них лишь понятий, которое есть не что иное, как метафизика.
Хотя Кант не исключает, что возможно и рассмотрение математики только как некоего формального построе-ния, однако он отвергает эту возможность. Все математические понятия, по его мнению, сами по себе не знания, если только не предполагать, что существуют вещи, ко-торые могут представляться нам только сообразно с формой... чистого чувственного созерцания. Но в прост-ранстве и времени вещи даются лишь постольку, по-скольку они суть восприятия (представления, сопровож-дающиеся ощущениями), стало быть, посредством эм-пирических представлений».
Кант формулирует это положение о пред-метной содержательности знания в отношении естест-вознания, непременным условием которого является применение рассудочных форм к «эмпирическому созерцанию», к опы-ту.
Кантом сформулированы теории научности: научное знание непременно содержит в себе два момента--оно построено сообразно с правила-ми и принципами мышления, и его понятия относятся к предметам, данным в чувственном созерцании. Эти формулировки одновременно являются внутринаучными. критериями объективности. И, соответственно, умопо-стигаемым сущностям, полагаемым в идеях разума, не-возможно приписать объективность, потому что они не могут быть даны в чувственном созерцании (для естест-вознания--в эмпирическом чувственном созерца-нии, в опыте); этим умопостигаемым сущностям (по сути дела, не только философским, но и всяким обще-теоретическим обобщениям) можно приписать лишь гипотетическое существование. Уже Гегелем была по-казана ограниченность такого понимания объективно-сти (Гегель так и называл ее--«кантовская объектив-ность») Г. Гегель. Наука логики, т. 3. М.: Мысль, 1972, с. 24.
Эту же проблему Канта Кассирер излагает в терминах «объективации»: это, так сказать, «научная объективность»--неко-торая абстракция, которая успешно работает в весьма узких рамках общей методологии науки; между тем как философские трудности, встающие перед научным познанием, требуют доказательства то-го, что научная картина мира имеет объективное содер-жание в смысле отражения в ней независимой от поз-нающего субъекта действительности, того, что действи-тельность такова, как она представлена в научной кар-тине мира. Но доказательство этого не может быть по-лучено средствами логико-методологического и теоре-тико-познавательного анализа, как это пытались сде-лать Кант и кантианцы. Вопрос о том, свойственна ли человеческому мышлению предметная истина, говорил Маркс, вовсе не есть вопрос теории, а вопрос практи-ческий. Внутринаучные критерии объективности дейст-вительно способны вывести наше знание из пределов субъективности в объективный мир предметов, явлений и их сущности (и на эти критерии опирается «каждо-дневная» работа естествоиспытателя), но это не есть имманентная нашему мышлению способность; это про-исходит потому, что сами эти критерии (научные спосо-бы экспериментирования и теоретизирования) сложились исторически, на основе общественно-исторической практики. В неокантианстве же был подмечен факт «научной объективности», и превращен был в само-довлеющий факт. А этот факт можно проиллюстрировать следующим образом: наше знание об атомах, элементарных частицах, двойной спирали, гипотетических чер-ных дырах, кварках и т. п. имеет объектив-ное содержание, потому что существование всех этих «сущностей» доказано (или может быть обсуждено, до-казано или опровергнуто) в научном познании, теми средствами экспериментирования и теоретизирования, которые сложились в науке и которые составляют суть «научности». И наоборот, утверждения о дьявольской силе и пр. в принципе находятся за пределами этих средств и, соответственно, знания, и именно поэтому эти сущности не обладают существованием.
B марбургской школе неокантианства, к которой принадлежал Кассирер, нашла выражение кантовская идея о совпадении объек-тивного содержания знания с процессом познания--с мысленным построением предмета познания. Так, «закон нау-ки» и «закон природы» в определенном смысле употребля-ются как синонимические. В изложении Кассирера, именно проблема доступности или способа данности нам, должна предшествовать проблеме объективности... Вместо того чтобы сравни-вать материю и дух или противопоставлять их друг другу, мы должны сравнить и противопоставить спо-собы физического и метафизического мышления.
Отсюда Кассирер развивает идею о культурном созна-нии: наука (научное знание) есть только одна из форм объективации сознания; искусство, религия и нравст-венность также являются формами, в которых снят, «элиминирован», отчужден отдельный субъект. Это все общие формы объективированного сознания обществен-ного человека, и в них осуществляется общественная жизнь человека.
Эти формы, взятые конкретно, вполне самостоя-тельны; присущий каждой из них свой способ видения мира («данности своего предмета») обеспечивает внут-реннее ее единство (синтез) и ее отличие от других форм. Однако самосознание каждой из них происходит в соответствующей науке--в юрис-пруденции, в науке о прекрасном (эстетике), в теоло-гии, и потому исследование логических оснований науки оказывается достаточным для обоснования всего куль-турного сознания. Более того, при этом исследовании в качестве идеала науки имеется в виду «точное естест-вознание».
Страницы: 1, 2
