Бросается в глаза то, что за последние года значительно возросло количество не только откровенно грубых ситуативных новообразований, но и выражающих насилие, агрессию, террор или противодействие им. Например: спортмаразмы – нелепые высказывания о спорте и спортсменах: звездить (о пользующихся известностью людях, которые ведут себя высокомерно, чванливо); референдурь, спёрбанк – банк, не возвративший деньги вкладчикам.
Интересно, что и десять лет назад, при создании окказионализмов, обозначающих чрезмерно чем-то увлекающихся людей, использовали компонент – ман: книгоман, фотоман, а сейчас с этой же целью используют слово маньяк – человек, одержимый какой-либо манией или страдающий ненормальным, односторонним влечением к чему-либо: видеоманьяки, покупкоманьяки, книгоманьяк.
Значительное количество окказионализмов обозначает мошенников: химики (от глагола химичить в значении «жульничать»); гарнизонокосильщики – призывники, уклоняющиеся от службы в армии.
Этот ряд можно было бы продолжить. В нём вся история болезни нашего общества.
Окказионализмы – это моментальные снимки живой русской речи. Они свидетельство того, как окружающая нас действительность отражается в общественном сознании, и какова она, эта действительность.
Следующим широко применяемым средством привлечения внимания читателей является использование фразеологизмов.
Фразеологизм – это устойчивое выражение с самостоятельным значением, близким к идиоматическому. Первый тип авторского варьирования, когда в качестве публицисты используют пословицы, поговорки, крылатые слова, библейские речения или стилистические варианты, употребляемые с определённым творческим заданием. Важнейшим конструктивным принципом языка газеты является сочетание стандарта и экспрессии. И как нельзя лучше для реализации этого принципа подходят фразеологические обороты, «крылатые» выражения. Они лаконичны, выразительны, образны.
Фразеология, как обозначение специфических средств выражения, свойственных преимущественно или исключительно данной сфере общения, является важным компонентом понятия стиля. В обычной речи фразеологизмы отличаются постоянством состава и значения, но в той или иной степени становятся привычными, поэтому журналисты пытаются вернуть фразеологизму образность, освежить его, используя для этого различные приёмы.
Первый приём – полное или частичное изменение лексического состава при сохранении общего значения фразеологизма – даёт наибольшие возможности для творчества.
Наиболее распространенный приём – частичная замена слов во фразеологизме. В большинстве случаев в качестве замены используется слово, по смыслу никак не связанное с замененным компонентом фразеологизма, но позволяющее перебросить «мостик» от заголовка к содержанию материала.
Другой приём связан с расширением фразеологизма. В этом случае лексический состав полностью сохраняется, но журналист вводит в него дополнительные слова. Особый интерес представляют заголовки, в которых расширение фразеологизма происходит за счёт усложнения одного из компонентов.
Значительно реже используется четвёртый приём – сокращение фразеологизма за счёт его эллиптического использования. Однако это очень выразительный приём, рассчитанный на эрудицию читателя, которому достаточно несколько слов, чтобы восстановить в памяти всё выражение. Ещё большую остроту этому приёму придаёт одновременная вместе с сокращением замена одного из компонентов устойчивого выражения.
Второй тип авторского варьирования - частичное изменение состава фразеологизма, которое ведёт к изменению его общего значения.
Изменение общего значения фразеологизма может происходить в результате оригинального смешения двух устойчивых выражений, например: «По Сеньке ли шапка Мономаха», «Красная книга – лучший подарок».
Третий тип авторского варьирования заключается в изменении значения фразеологизма при полном сохранении его лексического состава. Намеренное «столкновение» с содержанием материала создаёт хороший стилистический эффект. Сюда можно отнести следующие примеры: «Шариков не хватает?» (в заметке говорится об игре в снукер, похожей на бильярд); «Остальные вожди остались с носом» (информация о происшествии с бюстом Сталина). Ещё большей выразительности автор достигает при каламбурном обыгрывании изменённой фразеологической единицы. Так статье о монархической партии предпослан заголовок «С царём в голове».
Таким образом, фразеологический оборот по своим стилистическим свойствам хорошо подходит для использования в качестве газетных заголовков. Устойчивое сочетание может входить в заголовок в неизменённом виде («Бойтесь тех, кто гарантирует народу манну небесную»), но значительно чаще оно трансформируется или обыгрывается в контексте самого заголовка («Запретный плод становится слаще») или переосмысливается в тексте заметки.
Свобода слова породила в среде журналистов своеволие. В погоне за эффектом часто и необдуманно в прессе используется арготические выражения, для экспрессии, воздействия на читателя востребованы слова худшей части российского общества – воровского мира. Сегодня лингвистов интересует проблема: насколько уместно и обдуманно употребление арготизмов в средствах массовой информации, как должна строиться речевая политика.
Другим средством привлечение внимания является использование стилистически-окрашенной лексики.
В настоящее время идёт процесс привыкания к использованию тюремных слов в прессе. Если в 60-70-е г.г.XX века появление хотя бы нескольких блатных слов в газете вызывало у читателей шок, то сейчас подобная лексика воспринимается вполне как обычная, общенародная. Вот некоторые её образчики, ставшие символами, знамением нашего времени и перешедшие уже в общенародную разговорную речь: беспредел «высшее беззаконие», заказать «подготовить заказное убийство», разборка «выяснение отношений между враждующими криминальными группировками», крыша- «защита от кого-либо». В основном арготические слова используется в газетных публикациях на криминальную тему, но для выразительности – и в статьях об экономике и политике: «Но и олигархи, и крутые обожают Сашу Починка». Много их в газетной рекламе.
Вместе с тем журналисты, описывающие преступный мир, вынуждены использовать арготизмы для объяснения определённых реалий, показа и характеристики уголовной среды, особенно той информации, которая была запретной для общества или выдавалась в дозированных количествах.
В статьях на другие темы журналист использует арготизмы, чтобы выявить, показать негативные тенденции в политико-экономической области или подчеркнуть связь политика или предпринимателя с уголовной средой.
Нередко арготизмы используются для интригующего заголовка, например: «Меня заказали», «Дума-это не воровской сходняк», «Шухер мэр! Грядёт отставка». Журналистские материалы, в которых арготизмы используются без надобности, «помогают» профессиональным преступникам в навязывании читателю уголовной морали, способствуют формированию устойчивого противоправного поведения и мысли, что честным трудом ничего не добьёшься.
Ещё в 60-х годах XX века выдающийся языковед В.В.Виноградов предупреждал, чтобы художественное произведение не было памятником жаргонологии. В настоящее время это относится и к прессе. Речь из-за обильного количества арготической лексики становится непонятной рядовому читателю, например: «Местные паханы достаточно благосклонно относились к нему, особенно после того, когда он смог один «замочить» троих мордоворотов, вздумавших проверять его «бандяк» - посылку, присланную его шмарой».
При этом журналисты не учитывают того, что сельские жители в большинстве своём не знают городских жаргонов, и тем самым как бы воздвигают языковой барьер между городом и деревней. Причём ряд тюремных слов представлен в статьях и очерках без кавычек и курсива, которые раньше показывали инородность данного пласта лексики. Самое неприятное то, что журналист привыкает к блатной речи и порой использует в прессе даже те уголовные слова, без которых можно обойтись, для которых в русском литературном языке есть эквиваленты. Например: «Если вы имеете высшее образование и имеете желание лохануться – вперёд».
Ещё одним средством привлечения внимания в газетных заголовках является языковая игра.
Языковая игра – определённый тип речевого поведения говорящих, основанный на преднамеренном нарушении системных отношений языка , то есть на деструкции речевой нормы с целью создания неканонических языковых форм и структур, приобретающих в результате этой деструкции экспрессивное значение и способность вызывать у читателя эстетический и , в целом, стилистический эффект.
Чаще всего языковая игра связана с выражением в речи комических смыслов или с желанием создавать «свежий, новый образ». Языковая игра свойственна преимущественно разговорной, публицистическим и художественным стилям речи.
Приёмы новой организации содержания предполагают обновление способов языкового представления ситуации. Подчёркнутая метафоричность, система разнообразных средств выражения оценки, идеологические клише, обилие фигур ораторского синтаксиса, свойственные журналистике 60-70 годов, не являются приоритетными для современных СМИ.
Журналисты играют со словами и в слова в поисках свежих , необычных номинаций для лиц и фактов, ломая традиционные модели словообразования, грамматики, снимая табу на сочетаемость слов. Новая организация языковых элементов, нетрадиционные способы номинации связаны с поисками содержательной глубиной изложения и с преодолением автоматизма при восприятии фактов языка. Подчинение реального правилам игры со словами, иначе – «выписывание» этого реального по правилам игры, своеобразно организует всю информацию. В традиционной схеме что? где? когда? – особую важность приобретает поиск такой языковой номинации для этого что, которая позволит разыграть ситуацию, специфируя её, привлекая внимание к сообщению, даже если оно уже прошло по другим информационным каналам. При этом новое означающее может переместить в цент медиа - события периферийные компоненты реального события. Так в фокус информационного сообщения о решении японского правительства уйти в отставку попала «история болезни» - игровое манипулирование кризисным состоянием здоровья премьера (инсультом) и кризисом в кабинете министров («инсультом»): «Правительство Японии не пережило инсульта».
Приёмы, помогающие передать колорит языковой игры, доминируют сегодня по частоте использования в текстах СМИ. А способность пишущего журналиста в ней участвовать становится показателем мастерства.
Систематизацию типов языковой игры, зафиксированных в прессе последнего десятилетия, проведём в аспекте проблемы словообразование и текст, делая акцент на функции словообразовательного механизма языка в тексте и выявляя влияние текстовых связей на семантику различных единиц системы и словообразования.
Страницы: 1, 2, 3, 4
