Достоверность и полнота информации как критерии журналистики могут быть достигнуты только при условии непредвзятости. Непредвзятость включает в себя следующие пункты:
политическая неангажированность. Непредвзятость равнозначна самокритичности, т.е. трезвому осознанию того, что интересы журналиста и людей его круга еще не исчерпывают собой интересов общества. Телевизионный эфир - не собственность частных лиц или даже государственных ведомств, в том числе телевизионных. Электромагнитные волны принадлежат в той же мере каждому, как и никому. Разумеется, документалистам экрана, по долгу своей профессии апеллирующим к массовому сознанию, нелегко удержаться от искушения представить свое личное мнение как истину в последней инстанции. Учитывая этот соблазн, крупные телекомпании мира запрещают своим сотрудникам высказывать личные мнения по вопросам текущей политики или проявлять на экране симпатии по отношению к политическим партиям и их лидерам. «Редакционная» точка зрения - прерогатива прессы. Этим же объясняется и запрет на участие журналистов в избирательных кампаниях в качестве кандидатов, а также их активное проявление своих политических предпочтений. Идеологическая пристрастность ведущего или репортера позволяет аудитории отождествить вещательную концепцию телекомпании с определенной политической «линией».
опасность идеологизации. В отличие от художественной культуры, призванной примирять людей и народы, информация способна не только сообщать, но и разобщать. Это особенно очевидно в условиях политической конфронтации, где она подвергается идеологическому воздействию. В такой атмосфере лишь при соблюдении условия непредвзятости телевидение может взять на себя ответственность за достоверность сообщаемых новостей и совокупность выражаемых на экране мнений, по которым мы судим о состоянии общественного сознания.
позиция журналиста. Принцип политической непредвзятости нередко осуждается оппонентами как отсутствие у сотрудника информационной службы гражданской позиции. Позиция тележурналиста не сводится к публичному самовыражению, тем более в новостийных рубриках, которые оно способно только дискредитировать. Эта позиция - не в словесных оценках (сфере аналитиков и экспертов), а в стремлении к достоверности и полноте представленных фактов и мнений, позволяющих зрителю самостоятельно делать выводы. Высший долг телевидения - исповедовать истины, относимые к вечным ценностям: милосердие, взаимопонимание и согласие. Для журналиста нет важнее задачи, чем отстаивать в нас те духовные качества, которые позволяют людям при любых обстоятельствах оставаться людьми.
1.3 Ответственность перед личностью
Бескорыстное уважение к достоинству и личности человека остается пустой декларацией, если оно не распространяется на каждого, оказавшегося на экране - собеседника, участника изображаемого события, героя картины, вовлеченного (с его согласия или без) в информационный процесс. Это условие наиболее очевидно в работе репортеров, интервьюеров и ведущих других разговорных жанров, где журналист на экране вступает в диалог со своими героями.
Этические кодексы и пособия, издаваемые в различных странах, содержат немало совпадающих рекомендаций, касающихся поведения журналиста в кадре. Приведем наиболее существенные из них:
предварительная договорённость. От поведения документалиста при первой встрече с предполагаемыми участниками программы зависит, не будут ли они себя чувствовать жертвами телевидения и объектами журналистских манипуляций, вовлеченными в неведомую игру перед камерой на условиях, которых не ожидали. Чтобы этого не случилось, собеседнику рекомендуется заранее сообщить в какой передаче (фильме) его приглашают участвовать, каков жанр этой передачи и отводимая собеседнику «роль», идет ли речь о прямом эфире, киносъемке или видеозаписи, какова примерная продолжительность выступления, с кем из журналистов ему предстоит беседовать, какова возможная тема встречи или предполагаемый круг вопросов. Собеседнику надо дать понять, что знакомство с самими вопросами исключается, даже если он станет на этом настаивать. Подобное условие касается также сценария и относится не только к участникам передачи, но и спонсорам, субсидирующим программу. Ознакомиться со сценарием можно лишь с согласия руководства телекомпании. Телевидение не может давать обязательств в том, что взятое интервью будет показано полностью и не подвергнется монтажу, а в ряде случаев не гарантирует, в какой именно передаче оно будет показано. Без предварительной консультации со своим руководством журналистам не рекомендуется брать интервью у высокопоставленных лиц и известных личностей. Такая предосторожность позволит избежать неловкости, если по причинам, не зависящим от документалиста, интервью не будет показано.
общение перед камерой. Присутствие культуры общения на экране, как правило, незаметно, зато ее отсутствие замечаешь сразу. Интервьюера нельзя считать профессионалом в случаях, если он начинает беседу, превознося приглашенного гостя в его же присутствии, в то время как тот не знает, куда девать глаза и руки, позволяет себе (и другим участникам передачи) задавать по несколько вопросов одновременно, способен на полуслове прервать партнера по диалогу, не позволив ему закончить мысль, построил мизансцену общения таким образом, что собеседник, отвечая ведущему, оказывается спиной к телезрителям или другим участникам передачи и т.д. Чем критичней вопрос, тем корректнее он должен звучать в эфире. Неуважение к собеседнику и неспособность считаться с его чувством собственного достоинства свидетельствуют об отсутствии этого чувства у журналиста и его неуважении к телезрителю.
вторжение в частную жизнь. Кто бы ни были герои передач или фильмов, журналист не вправе вторгаться в их личную жизнь. Речь идет не только о непрошеном проникновении на территорию, где они проживают, или о тайной съемке (скрытая камера, телескопический объектив, замаскированный микрофон и пр.). Аналогичных целей легко добиться в общественных и публичных местах, застигнув героя в моменты, когда тот меньше всего хотел бы оказаться объектом чужого внимания. Профессиональный долг автора - действовать в таких случаях в интересах героя независимо от его согласия или несогласия, но принимая на себя всю ответственность за последствия.
репутация. Один из разделов, относящихся к затронутой области, - репутация. Покушение на нее равнозначно вторжению в частную жизнь личности. При определенных обстоятельствах репутация может пострадать от одного неосторожного (не говоря уже об умышленном) замечания или прозвучавшей с экрана реплики. Само появление в кадре способно стать губительным для невольных «героев» - жертв насилия или подростков, подозреваемых в преступлении. Показывая лица и обнародуя имена, телевидение делает их двойными жертвами, способствуя известности, в которой они меньше всего нуждаются.
право на ответ. Человек, обвиненный с экрана в некомпетентности, противозаконных действиях или взглядах, не совпадающих с его собственной точкой зрения, может воспользоваться правом на ответ.
закон о диффомации. Во многих западных странах «потерпевшие» обращаются к защите закона о диффамации, т.е. о недопустимости публикации сведений, наносящих ущерб репутации человека. Диффамационные материалы причиняют вред личности, если позволяют подозревать ее в причастности к незаконным действиям, неблаговидным поступкам или наличии определенных болезней, возбуждающих неприязнь у окружающих и заставляющих избегать контактов и встреч с этим человеком. В отличие от действующего у нас закона о клевете журналисты могут быть подвергнуты наказанию, даже если эти сведения справедливы, но ущерб, нанесенный экраном, во много раз превышает виновность затронутого лица. (Клевета как заведомо ложные сведения - частный случай диффамации.)
2. Становление журналистской этики в постсоветский период
Становление профессиональной этики журналиста происходит под непосредственным влиянием роста воздействия средств массовой информации на жизнь общества. Общественная озабоченность растущей мощью СМИ обычно стимулирует в профессиональной среде нормативное творчество, а вместе с ним - и более глубокий исследовательский, собственно научный поиск. Интерес к журналистской этике также имеет собственную историю. Первая волна такого интереса прокатилась в начале ХХ столетия, в период расцвета мощных газетных монополий в Европе и Америке.
Нравственные принципы электронных СМИ жестко контролировались государством в советское время и поэтому развал СССР спровоцировал неконтролируемые изменения этих принципов. В период с августа 1991 года по осень 1993 года в России наблюдалась беспрецедентная свобода слова в электронных СМИ, редко встречающаяся в мире. В целом независимые и частные СМИ оказали положительное влияние на новое поколение избирателей, но их поведение часто носило характер, граничащий в отдельных случаях с безнравственностью и игнорированием всех стандартов социальной ответственности и хорошего тона. В конце 1991 года был принят закон о СМИ, который, как казалось тогда, обещал свободу слова не меньше, чем в любой демократической стране мира.
В этой ситуации появилось несколько сотен теле- и радиостанций, конкурирующих в борьбе за рекламу и аудиторию на насыщенных местных рынках. Начались эксперименты с неведомыми доселе журналистскими жанрами, стилями и способами распространения изданий. Даже опытные журналисты стали искать новые подходы к сбору и освещению новостей. Редакторы, издатели и учредители СМИ направляли всю свою энергию на финансовое выживание, создание рекламных служб и подготовку соответствующих специалистов, подбор профессиональных кадров для работы в условиях рынка, характеризуемого яростной конкуренцией, инфляцией, резким повышением цен. Помимо необходимости приспосабливаться к экономическим изменениям, СМИ переживали тот же психологический стресс, который переживала и их аудитория: замена старых стандартов и ценностей па новые, которые только предстояло сформулировать и принять. Совершенно очевидно, что в период таких радикальных перемен редко вспоминали о журналистской этике. В борьбе за выживание все средства к достижению успеха и стабильности были хороши. Не существовало установленных моделей для подражания. При советской системе все ценности и образ поведения контролировались государством и партийными органами, и СМИ только в редких случаях могли самостоятельно принимать решения.
Однако к началу 1994 года кризис в профессиональной журналистской этике и поведении достиг такого уровня, что не мог далее игнорироваться. В результате доверие к СМИ упало, что подтверждали многочисленные опросы общественного мнения
В начале 1994 года российские журналисты постепенно пришли к пониманию взаимосвязи между свободой слова, финансовой независимостью и ответственностью перед обществом. Этика, которая рассматривалась ранее как буржуазная ценность или академическая абстракция, стала рассматриваться как важный фактор.
Страницы: 1, 2, 3, 4
