Понятие о причинности не является специальным юридическим понятием, а относится к явлениям природы и является общим для всех наук, как естественных, так и гуманитарных. Наукой разработано несколько теорий причинной связи. Так, Н. Д. Егоров пишет: «Наиболее приемлемой как с теоретической, так и с практической точек зрения представляется теория прямой и косвенной причинной связи. Эта теория опирается на два основных положения, вытекающих из общефилософского учения о причинности. Во-первых, причинность представляет собой объективную связь между явлениями и существует независимо от нашего сознания. В силу этого неправильно при решении вопроса о причинной связи руководствоваться возможностью или степенью предвидения правонарушителем вредоносного результата. Возможность предвидения наступления убытков носит субъективный характер и имеет значение при решении вопроса лишь о вине правонарушителя, но не причинной связи. Во-вторых, причина и следствие, как таковые, имеют значение лишь применительно к данному отдельно взятому случаю. ...Противоправное поведение лица только тогда является причиной убытков, когда оно прямо (непосредственно) связано с этими убытками. Наличие же косвенной (опосредованной) связи между противоправным поведением лица и убытками означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, а стало быть и за пределами юридически значимой причинной связи».[7] По мнению Н. Д. Егорова, прямая причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности. В тех же случаях, когда между противоправным поведением и убытками присутствуют обстоятельства, которым гражданский закон придает значение в решении вопроса об ответственности: действия третьих лиц, непреодолимая сила и т. д., - налицо косвенная причинная связь. Автор теории возможности и действительности О. С. Иоффе полагает, что влияние, которое различные обстоятельства оказывают на наступление неправомерных последствий, проявляется в том, что одни из них создают абстрактную возможность, другие - конкретную возможность, а третьи - действительность результата. Если неправомерное поведение играет роль одной только абстрактной возможности, ответственность исключается. Если же оно вызвало конкретную возможность результата или тем более превратило результат из возможного в действительный, налицо причинная связь, достаточная для привлечения к ответственности.[8] Под конкретной понимается такая возможность, которая превращается в действительность объективно повторяющимися в данной обстановке обстоятельствами. Абстрактная же возможность превращается в действительность объективно не повторяющимися в данной ситуации обстоятельствами. Отсюда следует, что тот, кто создал возможность, которая при данных условиях объективно повторяющимися обстоятельствами превращается в действительность, мог и должен был предвидеть наступление негативного результата и наоборот, если возможность превращается в действительность объективно не повторяющимися при данных условиях обстоятельствами, то лицо, создавшее такую возможность, не предвидело и не могло предвидеть наступления противоправного результата.
По общему правилу необходимым условием привлечения должника к ответственности является вина должника. Согласно ст. 401 п. 1 ГК, лицо, не исполнившее обязательства или исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины, кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Таким образом, действующий ГК сохраняет вину в качестве общего условия гражданско-правовой ответственности. Определение вины при этом дается через определение невиновности. Лицо признается невиновным, если оно при необходимой степени заботливости и осмотрительности приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Кодекс содержит презумпцию вины должника, нарушившего обязательства., то есть такое лицо предполагается виновным и бремя доказывания отсутствия вины возлагается на него. Не следует, однако, забывать, что требование о наличии вины как условии ответственности является диспозитивным. Законом или договором может быть предусмотрено, что ответственность в случае нарушения обязательства наступает независимо от его вины. Наиболее распространенное отступление от принципа виновной ответственности предусмотрено п. 3 ст. 401 ГК, в соответствии с которым лицо, нарушившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, отвечает перед потерпевшими лицами независимо от своей вины. Эта норма соответствует определению предпринимательской деятельности, содержащемуся в ГК и предполагающему такую деятельность как осуществляемую на свой риск. В сфере предпринимательской деятельности обстоятельством, освобождающим от ответственности, является лишь воздействие непреодолимой силы, т. е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам относятся стихийные явления, события общественной жизни: военные действия, эпидемии, крупномасштабные забастовки и т. д., а также запретительные меры государства, например, запрет торговли в порядке международных санкций. К обстоятельствам непреодолимой силы не относятся нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств. В то же время при просрочке должника он несет ответственность за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения (ст. 405 ГК).
Правила о безвиновной ответственности предпринимателя являются диспозитивными, стороны своим соглашением могут вводить вину как условие ответственности. В некоторых случаях ответственность предпринимателя только при наличии вины вводится законом. Так, ст. 538 ГК устанавливает, что производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший обязательство по договору контрактации либо исполнивший его ненадлежащим образом, отвечает только при наличии своей вины. Исполнитель по договору на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ по правилам ст. 777 ГК отвечает перед заказчиком за нарушение договора лишь постольку, поскольку он не доказал, что нарушение произошло не по его вине. Законом или договором могут быть предусмотрены иные основания ответственности или освобождения от нее в случае, если допущено нарушение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности. Однако во всех случаях не допускается заключение заранее соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства. Такое соглашение признается ничтожным. Безусловным препятствием для включения в договор условия об освобождении должника от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства служит императивная норма ст. 393 ГК об обязанности должника возместить кредитору убытки, причиненные нарушением обязательства.
Российское гражданское право исходит из наличия трех форм вины: умысла, неосторожности и грубой неосторожности. Умышленная вина заключается в намеренных действиях либо бездействии должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения.
Вина должника в форме неосторожности присутствует в тех случаях, когда должник при исполнении обязательства не проявляет ту степень заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, и в результате с его стороны не приняты все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Критерием для выделения такой формы вины, как грубая неосторожность, можно признать непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и неприятие должником очевидных мер в целях надлежащего исполнения обязательств.
Вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины. Ни кредитор, ни суд не в состоянии определить, имел ли должник изначальное намерение не исполнить обязательство или исполнить его ненадлежащим образом либо создать невозможность его исполнения. Поэтому не случайно ни в одной из норм ГК не предусмотрена в качестве условия ответственности за нарушение обязательства вина должника исключительно в форме умысла. Если необходимо сузить ответственность должника за нарушение тех или иных конкретных обязательств, в качестве необходимого условия устанавливается вина в форме умысла или грубой неосторожности.
3. Объем подлежащих возмещению убытков.
Смысл возмещения убытков заключается в том, что в результате имущество кредитора должно оказаться в том положении, в каком оно находилось бы в случае, если бы должник исполнил обязательство надлежащим образом.
По общему правилу, убытки возмещаются в полном их размере. Взыскивается как реальный ущерб, так и упущенная выгода (ст. 15 ГК). Вместе с тем подлежат возмещению лишь прямые убытки, которые несет сторона в гражданском обороте. Косвенные убытки, напрямую не связанные с последствиями нарушения данного гражданского обязательства, взысканию не подлежат. Так, лицо, привлеченное к административной ответственности за неуплату налогов, т. е. за невыполнение своих обязанностей в сфере налоговых отношений, не может требовать возмещения выплаченных санкций за счет своего контрагента, нарушившего гражданское обязательство, например, своевременно не оплатившего полученную им продукцию[9]. В состав реального ущерба входят не только фактически понесенные соответствующим лицом расходы, но и те, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права (ст. 15 ГК). Необходимость таких расходов и их предполагаемый размер должны быть подтверждены обоснованным расчетом, доказательствами, в качестве которых могут быть предоставлены смета затрат на устранение недостатков товаров, договор, определяющий размер ответственности за нарушение обязательства и т. п.[10]
Возмещение кредитору должно быть адекватным, т. е. при возмещении убытков кредитор не должен получить ничего лишнего, ничего кроме того, что позволяет восстановить его нарушенное право. Эта проблема решается детальным регулированием порядка и способов определения размера убытков и их доказывания. Этим целям служат нормы ГК, регламентирующие цены на товары, работы и услуги, используемые для исчисления убытков в привязке к месту и времени исполнения обязательства (ст. 393 ГК), соотношение размера убытков и неустойки (ст. 394 ГК), соотношение размера убытков и процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК). Размер подлежащих возмещению убытков во многом зависит от того, какие цены положены в основу расчета как реального ущерба, так и упущенной выгоды. С учетом инфляции применение цен, существовавших на день, когда обязательство должно было быть исполнено, не обеспечивало бы полного возмещения убытков, более того, приносило бы выгоду должнику. Поэтому в качестве презумпции в п. 3 ст. 393 ГК установлено правило, в соответствии с которым расчет убытков должен производиться исходя из цен, существовавших на день добровольного удовлетворения должником требования кредитора либо в день обращения кредитора в суд в случае неудовлетворения его требования должником в добровольном порядке (для сравнения, ст. 1656 проекта Гражданского Уложения, внесенного на рассмотрение в Государственную Думу в 1913 г., размер убытков определялся «по тому месту и времени, где и когда обязательство подлежало исполнению»).[11] Суду также предоставлено право в зависимости от обстоятельств конкретного спора исходить из цен, существующих в день вынесения решения. Данное правило преследует цель обеспечить справедливое возмещение убытков, однако сторонам предоставлено право самим определить в договоре, какие цены берутся в основу при расчете убытков в случае его нарушения. Иной порядок расчета убытков (в части используемых цен) может быть установлен также законом или другим правовым актом.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
