Безусловное отношение к МЧП норм, регламентирующих положение иностранцев, наиболее типично для Франции и ее бывших колоний (Алжира, Марокко, Туниса, Сенегала). При этом необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что подобные материальные нормы, определяющие гражданство, а именно французское гражданство, непосредственно устанавливающие условия пребывания, въезда и выезда иностранцев, гражданский и торговый статус, их имущественные и иные права, а также связанные с этим вопросы публичного порядка, взаимности, коллизий законов и конфликтов юрисдикций, занимают доминирующее положение во Франции.
Венгерская наука МЧП не имеет единодушного подхода к вопросу о содержании и сфере действия МЧП. Ряд ученых стоит на позициях коллизионной сущности МЧП и его норм (Рецеи, Саси, Мадл), а другие – допускаю вхождение в соответствующий круг материально-правовых норм, унифицированных международных договоров. Однако не подлежит сомнению то, что в сферу действия МЧП Венгрии включается и международный гражданский процесс, поскольку глава Х Закона о Международном частном праве так и названа: «Нормы процессуального права», которые касаются международной подсудности, правовой помощи, признание и исполнение иностранных решений и т.д.
Итальянская доктрина МЧП в целом полагает, что в сферу, относящуюся к нему входят также вопросы гражданства, статуса иностранцев, публичного порядка, действия международного договоров.
В Германии наряду с традиционно коллизионистским подходом к МЧП в былые времена (Л.Раапе, Вольф), развивается и более широкая трактовка международного частного права (Кегель). Все большее место в научных исследованиях ученых этой страны, посвященных МЧП или связанному с ним анализу, занимают процессуальные аспекты. Начинает укореняться новый термин «международное гражданско-процессуальное право».
Другой сферой деятельности МЧП является область, где преимущественно вступают в правоотношения физические лица – это область так называемых «деликатных» правоотношений, возникающих в связи с совершением правонарушения.
Правоотношения, которые возникают вследствие причинения вреда, не получили международного правового регулирования, за исключением случаев причинения вреда на транспорте. В большинстве ситуаций, когда речь идет о возмещении вреда, определяются посредством применения национальных коллизионных норм. Эти нормы в каждой правовой системе содержат разные правила.
В Российском праве существует коллизионная норма, согласно которой основание и порядок возмещения вреда определяются по праву места причинения вреда или наступления неблагоприятных последствий. В праве Швейцарии вред может быть возмещен в зависимости от желания потерпевшего: либо по праву, где причинен вред, либо по праву гражданства потерпевшего.
На сегодняшний день в ученом мире нет единства по поводу определения границ сферы действия МЧП. Некоторые ученые считают, что международное частное право простирается в валютной, налоговой, финансовой сферах[13] - то есть в тех сферах, которые традиционно включали административно-правовые, а не гражданско-правовые отношения. Не вдаваясь в полемику по этому поводу, следует отметить, что подобные «разночтения» свидетельствуют об эволюции вопроса, касающегося сферы действия МЧП.
В правовой литературе определения МЧП даются в зависимости от того, как понимается предмет этой области в правовой реальности. Например, Л.А.Лунц писал: «МЧП как отрасль права и отрасль правоведения есть область отношений гражданско-правового характера в указанном широком смысле слова, возникающих в международной жизни».[14]
А И.С.Перетерский, констатируя, что МЧП изучает гражданско-правовые отношения, подчеркивает, что МЧП не является лишь частью гражданского права. «Специфическим отличием гражданско-правовых отношений, включаемых в международное частное право является то, что МЧП изучает особую группу гражданско-правовых отношений, - а именно такие, которые имеют международный характер». При этом содержание термина «Международный», т.е. лежащий в международной сфере, не совпадает с тем его значением (межгосударственный), которое он имеет в международном публичном праве.[15]
Еще один отечественный исследователь МЧП С.Н.Лебедев, в свою очередь, подчеркивает гражданско-правовую природу отношений, как основного критерия для определения отраслевой или системной принадлежности рассматриваемой совокупности норм: «исходя из гражданско-правовой природы отношений, регулируемых МЧП, и учитывая особенности как самих отношений, так и методы их регулирования, в частности, международно-договорное происхождение значительного числа источников с вытекающими отсюда последствиями, мы приходим к выводу, что МЧП следует рассматривать как особую отрасль цивилистического по своему содержанию характера».[16]
Определяя предмет МЧП отечественные и зарубежные исследователи сходятся в акцентировании гражданско-правовых, точнее, частно-правовых регулируемых им общественных отношений. Так, М.Иссад (Алжир), сопоставляя МЧП и международное публичное право как право, регулирующее отношения между государствами, указывает, что «нормы международного правопорядка, которые адресованы частным лицам, физическим и юридическим, объединены под названием «Международное частное право».[17]
Матвеев (Украина) пишет, что МЧП представляется «как совокупность коллизионных (отсылочных) норм, регулирующих прикрепление к определенной правовой системе гражданских (семейных, трудовых и прочих цивилистических) правоотношений, осложненных иностранным элементом (признаками)».[18] Как видно, последний из упомянутых авторов не уточняет, какие же именно «прочие цивилистические отношения», кроме собственно гражданско-правовых, семейных и трудовых, надлежит включить в объект регулирования МЧП. В этом плане публикации по МЧП конкретизировали соответствующие позиции ряда специалистов.
По мнению Кузнецова М.Н., МЧП – это «совокупность национальных и международных норм, регулирующих возникающие в ходе международного общения разнообразные имущественные, личные неимущественные, а также трудовые, семейные и процессуальные отношения между гражданами и юридическими лицами, а также их отношения указанного характера с государствами и международными организациями.»[19]
Каждое из рассмотренных определений имеет свои преимущества и недостатки, является более или менее точным в зависимости от складывающегося правоотношения и его субъектного состава.
Вопрос 3. Коллизия права: понятие и основания ее возникновения.
Историческую основу МЧП всегда составляли так называемые коллизионные нормы.
«Коллизия права», условно переводимая с латинского языка как «столкновение», обозначает противоречие правовых систем, обусловленное различным содержанием права в каждом государстве. В случаях правоотношений с иностранным элементом всегда возникает так называемый «коллизионный вопрос»: необходимо решить, какой из двух «коллизирующих (сталкивающихся)» законов подлежит применению.
О коллизии (столкновении) законов и выборе закона здесь можно говорить лишь образно для обозначения процесса, происходящего в сознании судьи, который решает вопрос о законодательстве, подлежащем применению в конкретном случае, когда речь идет об отношениях с иностранным элементом. Судья в этом случае должен сделать «выбор законодательства», руководствуясь соответствующими указаниями права своей страны. Он должен в своем отечественном праве найти указания на то, право какой страны подлежит применению при фактическом составе: отечественное или иностранное? Далеко не всегда наличие иностранного элемента ведет к применению иностранного закона; в некоторых случаях, невзирая на наличие иностранного элемента в составе дела, судья при разрешении дела должен будет руководствоваться все же собственным законодательством. При наличии иностранного элемента «коллизия» может быть разрешена и в пользу собственного закона.[20]
Совокупность коллизионных норм каждого конкретного государства представляет собой коллизионное право. В этом смысле коллизионное право носит национальный характер, говоря о коллизионном праве, например, Великобритании, России, США, Германии, Швейцарии, Венгрии и т.д. С коллизионного права, по существу, и начиналось международное частное право вообще. Недаром МЧП до относительно недавнего времени ассоциировалось только с коллизионными нормами даже на континенте. Например российский ученый конца XIX-нач. XXв. М.И. Брун, характеризуя МЧП отмечал, что термин «МЧП» конкурирует с другим: «учение о коллизии или конфликте законов», «учение о территориальных границах законов». Он, в частности, пишет, что международное частное право – «это совокупность правил, определяющих законы какого государства должны нормировать частное юридическое отношение, в котором участвуют иностранцы или которое возникло за границей».
Понимание сущности коллизии права может помочь анализ следующего примера.
Гражданин Германии, проживающий на территории России, оставляет завещание, по которому лишает доли в наследуемом имуществе свою супругу. После его смерти супруга обратилась в суд РФ, оспаривая действительность части завещания. Обосновывая свои требования, истица ссылается на факт игнорирования обязательной доли, на которую она имеет право.
Суд РФ, рассматривая данный иск, может применить либо материальное право России, либо материальное право ФРГ. Обе правовые системы предусматривают регулирование обязательной доли в наследственном имуществе, но размер наследственной доли определяется по-разному. В соответствии с гражданским законодательством РФ, обязательная доля равна 2/3 от части имущества, которое бы приходилось наследнику по закону; а по законодательству ФРГ она равна 1/4 части всего наследственного имущества. Таким образом, одинаковое фактическое обстоятельство может иметь разное регулирования в зависимости от применимой правовой системы.
В этом состоит коллизия права, существование которой обусловлено различным содержанием правовых систем, осуществляющих регулирование однородных общественных отношений.
Рассматривая коллизию права в разных ее проявлениях и с позиций нескольких методологических подходов, неоднозначно определяющих саму сущность данной категории следует вернуться к классическому пониманию коллизии права как столкновению правовых систем, включающих разные материальные нормы, включающие однородные гражданские правоотношения. Большинство ученых, преимущественно отечественных разделяют подобную точку зрения (Л.А.Лунц, И.С.Перстерский, С.Н.Лебедев, С.Б.Крылов, М.М.Богуславский, В.С.Хоздняков, О.Н.Садиков).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
