и тканями и уже во всяком случае, имеет отношение и к нервной системе.

Целостность человеческого организма определяется нервной системой; она —

регулятор его внешней и внутренней деятельности, обеспечивающей жизнь. В

этом смысле всякое повреждение тела (любого характера, в любом участке) в

той или иной мере затрагивает и нервную систему, а стало быть, организм в

целом.

Взгляды Боткина на болезнь как на процесс, охватывающий организм в целом,

отразились при изучении различных клинических вопросов. Так, излагая вопрос

о малокровии, Боткин не сводил причину болезни к страданию костного мозга,

как делали в то время сторонники вирховской целлюлярной патологии, а

правильно выдвигал значение участия в патологическом процессе, приводящем к

малокровию, других органов — нервной системы, селезенки, пищеварительного

тракта

Как известно, Боткин первым в мире опроверг ложное мнение Вирхова о

слизистой пробке в общем желчном протоке как причине так называемой

катаральной желтухи и создал новое представление об этой болезни как о

болезни общеинфекционной, правильность которого в настоящее время полностью

доказана

Можно было бы, конечно, продолжить примеры, показывающие широту понимания

Боткиным болезни как болезни не органа, а человека. В этом смысле Боткин,

современник Вирхова, явился его прямым антиподом. Взгляд Сеченова и Боткина

на организм как на единство физического и психического был противопоставлен

вирховской целлюлярной патологии, т. е. взгляду на организм как на сумму

клеток.

Целостное понимание болезненного процесса проистекало у Боткина в

значительной степени из его принципа нервизма, но Боткин, исходя из

принципа целостности, всегда обращал большое внимание на весь комплекс

болезненного процесса, на взаимоотношения органов, на гуморальные влияния.

Так, говоря о селезенке, С. П. Боткин высказывал мнение, что ее

патологическое увеличение оказывает вредное влияние на кроветворение,

выражающееся обеднением организма эритроцитами и наклонностью к

кровотечениям. Придавая значение нервному центру в происхождении

лихорадки, Боткин, однако, не отрицал при этом значения химического состава

крови. «Очень может быть,— говорил он в 1884 г.,— что здесь происходят

изменения белков крови, которые распадаются, образуется значительное

количество продуктов окисления,... влияющих ненормально на нервные центры».

В этих словах намечен современный взгляд о роли продуктов белкового распада

и парентерального белка в возникновении лихорадки при инфекционных

заболеваниях.

Убеждение, что болезнь касается организма в целом, а не отдельного

органа, у Боткина проявлялось и в том, что в его трудах занимает большое

место инфекционная патология. Острые инфекционные заболевания, как брюшной,

сыпной или возвратный тиф, всегда в наибольшей мере убеждают врача в общем,

характере патологического процесса, который параллельно действует на

различные органы и ткани. Именно эта идея об общем характере болезни и

заставила Боткина отказаться от версии о слизистой пробке при «катаральной

желтухе». Она же привела С. П. Боткина к предположению об особой

«инфекционной натуре острого суставного ревматизма», так как таким образом

можно было соединить воедино поражения различных органов при данной болезни

и формы ее. Отсюда вытекали предположения Боткина о роли различных свойств

микроорганизмов в развитии особенностей течения воспаления легких, что

нашло в наше время подтверждение в микробиологии и иммунобиологии.

3. Третий принцип боткинского понимания клинической медицины состоял в

признании ведущего значения внешней среды в развитии болезни. «Понятие о

болезни неразрывно связано с ее причиной, которая исключительно всегда

обусловливается внешней средой, действующей или непосредственно на

заболевший организм, или через его ближайших или отдаленных родителей».

«Болезнь не есть нечто особенное, самостоятельное — она представляет

обычные явления жизни при условиях, невыгодных организму, который или

умирает, или в силу своей приспособляющейся способности, достигает. . .

более или менее полного выздоровления, или же остается больным, сохраняя

иногда способность передавать болезнь или расположение к ней своему

потомству, что и обусловливает наследственность болезней».

Эти взгляды Боткин высказывал в то время, когда выступил со своей

метафизической теорией идиоплазмы Вейсман, утверждавший независимость

наследственных свойств от влияний внешней среды, отрицавший возможность

передачи потомству приобретенных признаков многие зарубежные клиницисты,

как известно, вскоре же некритически приняли автогенетические взгляды

Вейсмана; в медицине появились суждения о фатальном значении

наследственности для развития многих болезней, о наследственной или

конституциональной неполноценности людей (а отсюда делали вывод и о

«неполноценных» группах населения и расах).

Одной из крупных заслуг Боткина перед нашей клинической медициной и

является то, что он своими четкими высказываниями о роли внешних факторов в

формировании наследственных качеств оградил клиническую медицину от

реакционных измышлений Вейсмана. Боткин опирался при этом на наиболее

прогрессивные стороны учения Дарвина. Боткинское понимание болезни

соответствовало физиологическим представлениям И. М. Сеченова, который

писал: «Организм без внешней среды, поддерживающей его существование,

невозможен; поэтому в научное определение организма должна входить и среда,

влияющая на него».

В блестящей для своего времени формулировке Боткина о роли внешней среды

в развитии наследственного предрасположения к болезням, правда, не

подчеркнуто значение социальной среды. Но изучение трудов Боткина убеждает

в том, что, говоря о роли внешней среды, Боткин при этом понимал ведущее

значение социальных факторов, ибо он особенно много внимания уделял в

изучении происхождения болезней условиям жизни, питанию, труду, нервным

нарушениям.

Приоритеты С.П. Боткина в клинической медицине.

Благодаря Боткину русская клиническая медицина всегда отстаивала, по

крайней мере, в лице своих лучших представителей, ведущее значение

социальных факторов в развитии болезней и следовала гигиеническому

(профилактическому) принципу.

Гигиеническое (профилактическое) направление русской клиники окончательно

укрепилось благодаря боткинско-остроумовскому пониманию болезни; именно

оно, как известно, составляет основную черту и нашей современной советской

медицины.

Начиная свой курс клиники внутренних болезней, Боткин в первых же

строчках введения подчеркивает профилактическое направление русской

клиники. «Главнейшие и существенные задачи практической медицины —

предупреждение болезни, лечение болезни развившейся и, наконец, облегчение

страданий больного человека». В этой формуле, которая и по настоящее время

наиболее правильно и вместе с тем в предельно лаконичной форме определяет

задачу борьбы с заболеваниями, на первом месте стоит принцип профилактики

Изложенные принципы учения Боткина не исчерпывают, конечно, всех

творческих идей, которые внес Боткин в клиническую медицину, но они в

наиболее яркой форме отражают подлинно материалистический и вместе с тем

физиологический характер его научной концепции. Естественно из нее вытекают

и другие представления Боткина, в том числе и о терапии.

Боткин в своих лекциях уделял много внимания терапии и трудно назвать

другого клинициста, который столь подробно, разносторонне и вдумчиво

останавливался бы на вопросах лечения. Из клиники Боткина вышло большое

число работ, посвященных терапии. Можно даже сказать, что ни одна из клиник

наших и зарубежных — не дала столь много ценных работ, посвященных терапии,

сколько дала боткинская. Клиникой Боткина предложено немало превосходных

лечебных средств, которыми мы постоянно пользуемся и в настоящее время

Руководящими представлениями С. П. Боткина в области терапии надо

признать: а) стремление к индивидуализированной терапии, б) идею о том,

что лечение действует на общие «физиологические приспособления» организма

и в) идею о "купирующей терапии".

а) Индивидуализация лечения всегда служила основой русской

терапевтической школы. Основоположник отечественной внутренней медицины М.

Я. Мудров писал: «Не должно лечить болезни по одному только ее имени, не

должно лечить и самой болезни, для которой часто мы и названия не

находим... а должно лечить самого больного».

Физиологическое направление клинических идей Боткина, конечно, вполне

соответствовало этим принципам и индивидуализации в лечении. По С. П.

Боткину, «индивидуализация каждого случая, основанная на осязательных

научных данных, и составляет задачу клинической медицины и вместе с тем

самое твердое основание лечения, направленного не против болезни, а против

страдания больного» Очень поучительны в этом отношении суждения Боткина о

лечении наперстянкой: «С одной стороны, разница в индивидуальной

восприимчивости различных субъектов при различных патологических

состояниях, с другой—совершенно противоположный эффект на силу сердца, при

различных видах замедления и учащения его сокращения, под влиянием

различной величины для этого средства составляют достаточную причину

разноречия практических врачей при назначении одного из самых драгоценных

средств, каким обладает терапия». Аналогичное суждение высказал Боткин и в

отношении действия салициловой кислоты при ревматизме. Оценивая в общем ее

Страницы: 1, 2, 3