В МГП остро стоит вопрос о беженцах и перемещенных лицах.
Если последовательно и полностью придерживаться базовых принципов МГП, можно предотвратить массовое перемещение гражданского населения. Международное гуманитарное право в условиях немеждународных конфликтов запрещает насильственное перемещение гражданского населения, тогда как в условиях международных конфликтов только предвидится такое запрещение на оккупированных территориях. Об этом говорит статья 49 Женевской конвенции VI о защите гражданского населения во время войны. Признается тот факт, что перемещение населения происходит не только по причине войны, МГП предусматривает защиту как перемещенным лицам, так и беженцам.
Перемещенные лица - это гражданское население, которое спасается бегством от вооруженного конфликта в собственной стране. МГП защищает перемещенных лиц в условиях международного конфликта как пример, предоставляет право получать помощь, необходимую для их выживания, как это предусмотрено в статье 23 Женевской конвенции VI и статье 70 Дополнительного протокола I. Перемещенные гражданские лица в условиях немеждународного вооруженного конфликта пользуются теми же правами, только менее детализированными. Такие ситуации регулируются третьей общей статьей Женевских конвенций и Дополнительным протоколом II.
Беженцы - это лица, которые спаслись бегством от вооруженного конфликта в другой стране. МГП защищает этих лиц как гражданское население, которое пострадало от военных действий, при условии, что они переместились на территорию державы, которая принимает участие в международном военном конфликте, как это урегулировано в статьях 35 и 46 Женевской конвенции VI. Или если эта страна граничит со страной, где происходит внутренний вооруженный конфликт, в этом случае будет действовать третья общая для всех Женевских конвенций статья, а также Дополнительный протокол II.
МГП особенно защищает беженцев, проникших на территорию неприятеля, от плохого обращения, основанного на их национальности - статья 44 Женевской конвенции VI о защите гражданского населения во время войны.
Беженцы, получившие свой статус еще до начала военных действий, рассматриваются международным гуманитарным правом в условиях международного конфликта покровительствуемыми лицами. Это предусмотрено в статье 73 Дополнительного протокола I. Существуют также особые гарантии для лиц, сбежавших на территорию, которая позже стала оккупированной государством, гражданами которой они являются - статья 70 (2) Женевской конвенции VI.
Также, принимая во внимание запрещение принудительной репатриации, конвенции четко определяют, что покровительствуемые лица не могут быть перемещены в страну, где они, возможно, будут подвергаться преследованию за политические или религиозные убеждения - статья 45 (4) Женевской конвенции VI.
Часть III раздела III Женевской конвенции VI регулирует вопросы оккупационного режима. Базовое правило гласит: оккупирующей державе надлежит восстановить и поддерживать общественный порядок и общественную жизнь, в том числе и благосостояние населения на оккупированной территории. При этом она не обязана достичь этого результата, но должна стремиться к осуществлению этой цели, используя для этого все адекватные средства, не запрещенные международным гуманитарным правом.
Взаимодействие отраслей и институтов международного права в
вопросе содержания под стражей беженцев и лиц, ищущих
убежища
Вопрос содержания под стражей регулируется нормами международного права прав человека, института международно-правовой защиты прав беженцев и международного гуманитарного права. Цель исследования состоит в анализе взаимодействия вышеуказанных комплексов норм международного права в регулировании вопроса о содержании под стражей беженцев и лиц, ищущих убежища.
Сегодня практически не осталось сомнений в применимости международного права прав человека к вопросу о содержании под стражей беженцев и лиц, ищущих убежища. Всеобщая декларация прав человека провозглашает, что «никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию», а ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах запрещает произвольные аресты и содержание под стражей. Обязательства государств по ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах не являются такими, отступления от которых запрещены в соответствии со ст. 4 Пакта.
В то же время статья 31 Конвенции о статусе беженцев запрещает стеснять свободу передвижения беженцев ограничениями, не вызываемыми необходимостью. На практике выражение «ограничения, вызываемые необходимостью» толкуется государствами слишком широко, в связи с чем Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев неоднократно высказывало обеспокоенность.
Нередко исследователи обращают внимание на некоторое противоречие между положениями ст. 31 Конвенции о статусе беженцев и Пакта о гражданских и политических правах: статья 4 Пакта позволяет государствам отступать от своих обязательств по ст. 9 только «во время чрезвычайного положения в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется», а ситуация наличия на территории государства беженцев и/или лиц, ищущих убежища, к таковым случаям не относится.
Однако разрешению этого «противоречия» способствует добросовестная практика государств по применению обоих документов и деятельность Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, которое в 1999 г. издало Руководство по критериям и стандартам, относящимся к содержанию под стражей лиц, ищущих убежища, которое удачно сочетает в себе как подход, отраженный в ст. 31 Конвенции о статусе беженцев, так и требования международного права прав человека. Это является еще одним доказательством того, что нормы международного права прав человека и института международно-правовой защиты прав беженцев должны применяться одновременно при решении вопроса о возможности содержания под стражей и ограничения свободы передвижения беженца или лица, ищущего убежища.
В случае, когда беженцы оказываются во власти одной из воюющих сторон вооруженного конфликта, на них будут распространяться также нормы международного гуманитарного права, касающиеся защиты гражданского населения. В частности, IV Женевская конвенция устанавливает требования к интернированию гражданского населения. Соблюдение норм международного гуманитарного права при обращении с беженцами и лицами, ищущими убежища, оказавшимися во время вооруженного конфликта во власти одной из его сторон, является крайне важным, так как в соответствии со ст. 9 Конвенции о статусе беженцев государство во время войны или при наличии других чрезвычайных и исключительных обстоятельств может отступать от своих международных обязательств по этой Конвенции. То же касается и международно-правовых документов, посвященных защите прав человека в целом.
Результаты исследования показали, что взаимодействие норм международного права прав человека, института международно-правовой защиты прав беженцев, а во время вооруженного конфликта и международного гуманитарного права, в вопросе о содержании под стражей беженцев и лиц, ищущих убежища, направлено на обеспечение максимальной защиты прав таких лиц при решении вопроса об ограничении свободы их передвижения, а также возможности и условий их содержания под стражей.
Институт судебной защиты от пыток и жестокого, бесчеловечного,
унижающего достоинство обращения
Определение пыток дано в ст. 1 Конвенции против пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство обращений или наказаний, где пыткой признается любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или ввиду дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. Таким образом, выявляются следующие признаки: 1- лицу должны быть причинены физические или моральные страдания, повлекшие за собой увечья, 2- а также умысел должен быть направлен на причинение страданий. Подобное определение дает возможность широкого толкования и осложняет процесс доказывания факта применения пыток к конкретному лицу.
Определения жестокого, бесчеловечного, унижающего достоинство обращения в международном праве нет. Данная категория впервые была представлена Европейским Судом по правам человека в 1969 году. Суд определил бесчеловечное обращение как намеренное причинение сильных физических или моральных страданий лицу, а унижающим достоинство было признано обращение или наказание принижающее лицо по сравнению с другими людьми. Впоследствии данной категории было дано иное толкование, в деле Ирландия против Соединенного Королевства, судом в качестве жестокого обращения было признано использование пяти техник, а именно лишение сна, лишение еды, использование громкой музыки, мешков на голову в качестве средства подавления, и нахождение заключенного в неудобном положении в течение длительного времени. При этом суд указал на необходимость применения данных техник в совокупности, постоянно, длительное время в целях признания факта жестокого и бесчеловечного обращения.
В 2005 году решение, принятое Европейским Судом решение по делу Хашиев и Акаева против Российской Федерации, усложнило процедуру доказывания факта применения пыток или иного жестокого обращения. Суд указал, что в качестве основного доказательства по делам данной категории должны рассматриваться результаты медицинской экспертизы заключенного. При этом судом по делу должны учитываться только неоспоримые и взаимосвязанные28 доказательства. При этом практика последних лет, в частности деятельность правоохранительных органов США на территории Кубы, выявила, что применение ряда техник осложняет процесс доказывания, ввиду того, что не влечет физических увечий, которые могут быть подтверждены медицинской экспертизой. При анализе конкретных видов техник применяемых к заключенным Израильский Верховный Суд в 1999 году указал также, что пол, возраст заключенного, обстоятельства применения техники в значительной мере влияют на признание факта пытки. Например, суд провел различие между намеренным лишением сна заключенного с целью подавления и бессонницей в качестве побочного эффекта следственных действий. Аналогичная оценка была дана применению громкой музыки, было указано на субъективность данного понятия.
На фоне борьбы с терроризмом активно обсуждается также «аргумент тикающей бомбы», а именно возможность применения насилия к лицу, с целью получения информации о планируемом теракте, если его можно избежать. В частности Алан Дершович приводит пример с бомбой, заложенной в центре Нью-Йорка или похищенным маленьким ребенком.
Заключение
Таким образом, международная практика исходит из того, что меры, применяемые к заключенному, не должны превышать мер необходимых в той или иной ситуации, при конкретном поведении заключенного. Судом также учитывается тот факт, что содержание под стражей, а также само наказание изначально сопряжено с ограничениями Государства исходят из необходимости принудительных мер, возникающих в тех или иных обстоятельствах. Зачастую, особенно в период вооруженного конфликта правовые гарантии неприкосновенности становятся лишь основанием привлечения государства к ответственности за уже совершенное правонарушение. Все эти обстоятельства в совокупности с отсутствием судебной практики подтверждающей ответственность за применение конкретных техник, способствуют нарушению основополагающего права человека на защиту от пыток и иного жестокого, бесчеловечного, унижающего достоинство обращения.
Список литературы
1. Право на жизнь, запрет пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания: европейские стандарты, российское законодательство и правоприменительная практика/ общ. ред. С.И. Беляева.- Изд-во Урал. Унив, 2005.
2. Конвенция о статусе беженцев // Иванов Д.В. Беженцы в современном международном праве. - М.: Междунар. отношения, 2006.
3. Защита лиц и объектов в международном гуманитарном праве. Сборник статей и документов. - М.:МККК, 2007.
4. Малевич Ю.И. Права человека в глобальном мире / Ю.И. Малевич. - М.: АСТ, 2006. Международное гуманитарное право в документах. - М.: Московский независимый институт международного права, 2006.
5. Павлова Л.В., Селиванов А.В. Международно-правовой статус беженца. Пособие для студентов ВУЗов. Минск: Тесей, 2008.
Страницы: 1, 2
