Принцип ответственности только за деяния, совершенные виновно, всегда был присущ нашему уголовному праву. Четкое же законодательное закрепление он впервые получил в ст.5 УК 1996 г, согласно которой уголовной ответственности подлежит только то общественно опасное деяние, которое совершено виновно.
Вина есть психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому им общественно опасному деянию, в котором проявляется антисоциальная, асоциальная либо недостаточно выраженная социальная установка этого лица относительно важнейших ценностей общества. Форма вины - это установленное уголовным законом определенное взаимоотношение (сочетание) элементов сознания и воли совершающего преступление лица, характеризующее его отношение к деянию. Уголовное законодательство предусматривает 2 формы вины - умысел и неосторожность. Новый УК предусмотрел деление умысла на прямой и косвенный (ст.25 УК), а неосторожности - на легкомыслие и небрежность (ст.26 УК).
Форма вины в конкретных преступлениях либо указывается в диспозициях статей особенной части УК, либо подразумевается.
Психология учит, что все действия человека обусловлены определенными мотивами и направлены на определенные цели. Правильная оценка любого поведения невозможна без учета его мотивов и целей.
«Мотив и цель - это психические явления, которые вместе с виной образуют субъективную сторону преступления.
Мотивом преступления называют, обусловленные определенными потребностями и интересами, внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении.
Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления». Уголовное право РФ. Общая часть // Отв. ред. Здравомыслов Б.В.- М.: Юристь, 1999, с.183.
Мотивы и цели преступления всегда конкретны и, как правило, формируются в диспозициях норм Особенной части УК: цель облегчить или скрыть другое преступление и т.д., мотивы корыстные, кровной мести и т.п. Точное содержание мотивов должно быть установлено и доказано не только тогда, когда они конкретно сформулированы законодателем, но и в тех случаях, когда их законодательная характеристика носит обобщенный характер. Для правильной уголовно-правовой оценки большое значение имеет классификация мотивов и целей. Практически полезной представляется классификация, базирующаяся на моральной и правовой оценке мотивов и целей. Если придерживаться этой точки зрения, то все мотивы и цели преступлений можно подразделить на 2 группы: 1) низменные и 2)лишенные низменного содержания.
Мотив и цель могут иметь различное уголовно-правовое значение в зависимости от того, насколько важным сочтет их законодатель в том или ином конкретном составе преступления. Как и другие факультативные признаки состава преступления, мотив и цель могут играть троякую роль. Во-первых, они могут превращаться в обязательные, если законодатель вводит их в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности; во-вторых, мотив и цель могут изменять квалификацию, т.е. служить признаками, при помощи которых образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В этом случае они не упоминаются законодателем в основном составе преступления, но с их наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность; в-третьих, мотив и цель могут служить обстоятельствами, которые без изменения квалификации смягчают или отягчают уголовную ответственность, если они не указаны законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков.
Мотивы и цели преступления могут в отдельных случаях служить исключительными смягчающими обстоятельствами и в этом качестве обосновать назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление санкцией применяемой нормы Особенной части УК (ст.64 УК), либо лечь в основу решения об освобождении от уголовной ответственности или от наказания.
С принципом субъективного вменения тесно связан вопрос об ошибке, поскольку в содержании вины входят не только истинные, но и ошибочные представления лица о характере совершаемого деяния и его социальном значении. Ошибка в уголовном праве - это заблуждение лишь относительно фактических обстоятельств, определяющих характер и степень общественной опасности совершаемого деяния, либо относительно юридической характеристики деяния. В зависимости от характера неправильных представлений субъекта различаются юридическая и фактическая ошибки.
Практическое значение имеет лишь существенная фактическая ошибка, т.е. та, которая касается обстоятельств, имеющих значение юридического признака состава данного преступления и в этом качестве влияющих на содержание вины, ее форму и пределы уголовно-правового воздействия.
Ошибка в объекте - это неправильное представление лица о социальной и юридической сущности объекта посягательства.
От ошибки в объекте необходимо отличать ошибку в предмете посягательства и в личности потерпевшего. Ошибка в характере совершаемого действия (или бездействия) может быть двоякого рода. Во-первых, лицо неправильно оценивает свои действия как общественно опасные, тогда как они не обладают этим свойством. Во-вторых, лицо ошибочно считает свои действия правомерными, не осознавая их общественной опасности.
В тех случаях, когда уголовная ответственность зависит от тяжести последствий, лицо, допускающее ошибку относительно этого признака, должно нести ответственность в соответствии с направленностью умысла.
Наступление более тяжкого последствия, чем субъект имел в виду, исключает ответственность за его умышленное причинение.
1.2. История развития законодательства о детоубийстве
Анализ законодательных актов Древней Руси дает основание для вывода о том, что ответственность за избавление матери от младенца предусматривалась еще в ранние периоды истории. Так, в ст.5 и 6 Устава князя Ярослава говорится: «…5. Аще же девка блядеть или дитяти добудеть у отца у матери или вдовою, обличившее, пояти ю в дом церковный.
6. Тако же и женка без своего мужи или при мужи дитяти добудеть, да погубить, или в свиньи ввержить, или утопить обличивши, пояти (и) в дом церковный, а чим ю паки род окупить…».11 Российское Законодательство Х-ХХ вв. в 9 томах. З-во Древней Руси. М.: Юрид. Лит., 1984. Т.1., с.190. В данном случае речь идет о насильственном лишении жизни матерью своего незаконнорожденного ребенка. За это деяние она подвергалась заключению в церковном доме. Это было довольно-таки мягким наказанием. Об ответственности матери за избавление от ребенка говорилось и в ст.9 Устава князя Владимира Святославовича. «Или девка детя повьржеть - данная фраза понимается И.И. Срезневским как девка дитя родит, но слово повьржеть может означать, согласно словарю И.И. Срезневского, также «бросит, покинет, оставит». Такое понимание слова повьржеть вытекает из летописного сказания : и поведаши Володимиру яко повьржеть есть на торговищи и посла тысячького, и приеха, види повержена Игоря мртвого (Ипатьевская летопись под 665 г.). Очевидно, что фраза может означать также случаи, когда «девка» избавится от младенца, а если толковать фразу расширительно, то речь может, вероятно, идти об избавлении от плода. В пользу расширительного толкования фразы можно сослаться на следующие древнерусские документы: «Поучение новгородского архиепископа Ильи-Иоанна», в котором содержится недвусмысленная фраза: Егда жена носит в утробе, не велите еи кланяться на коленях, ни рукою до земли, ни в великы и пост: от того бо вережаються и изметают младенца, а также «Заповедь святых отець ко исповедающимся сыном и дщерем», предусматривающую наказание женщине, которая свой плод зелья ради извережет. Кстати, вероятно, именно за это занятие зелейники подвергались гонениям со стороны церкви. Не оставались безнаказанными и обращавшиеся к ним женщины. Согласно постановлению Трульского собора, избавление от плода приравнивалось к убийству и виновная подвергалась десятилетнему церковному отлучению. Византийское законодательство восприняло эти идеи. Согласно Эклоге, попытка избавления от плода замужней женщиной каралась сечением и изгнанием (Эклога, Тит.ХУ11, ст.36). В Прохироне наказание распространялось и на незамужних женщин. Ограничение свободы женщины решать свою собственную судьбу и судьбу еще не родившегося ребенка было направлено на пресечение внебрачных связей». Российское Законодательство Х-ХХ вв. В 9 томах. Законодательство Древней Руси. М.: Юрид. Лит., 1984. Т1, С.161. «Поэтому следует согласиться с авторами, по мнению которых к детоубийству в тот период истории уголовного законодательства приравнивался и аборт. За это преступление виновная подвергалась церковному суду». Лысак Н.В. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка (историко-правовой анализ)// История российского государства и права, 2005, №1, с. 21.
Из Соборного уложения 1649 года видно, что законодательство уже более дифференцированно подходит к определению наказуемости детоубийства. Здесь убийство родителями своих детей, рожденных в брачных отношениях, рассматривалось как менее опасное деяние по сравнению с убийством матерью внебрачного ребенка. И напротив, наказание ужесточалось, если имело место убийство матерью незаконнорожденного ребенка. «Так, в ст.3 главы ХХ11 указывалось: «А будет отец или мать сына или дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрьму на год, а отсидев в тюрьме год, приходити им к церкви божии, и у церкви божии объявляти тот свой грех всем людям в слух. А смертию отце и матери за сына и за дочь не казнити». И напротив, наказание ужесточалось, если имело место убийство матерью незаконнорожденного ребенка. «А будет которая жена учнет житии блудно и скверно, и в блуде приживет с кем детей и тех детей сама, или иной кто по ея велению погубит, а сыщется про то допряма: и таких беззаконных жен, и кто по ея велению детей ея погубит, казнити смертию безо всякия пощады, чтобы на то смотря, иные такова беззаконного и скверного дела не делали, и от блуда унялися» (гл.ХХ11, ст.26). Таким образом, в первом случае родители обладали широкими правами в отношении своих детей, которые, по словам П.Д. Колосовского, носили характер «властительства». Во втором случае предпочтение отдавалось охране нравственности в обществе, и суровое наказание определялось тем, что «детоубийца посягал на две заповеди: «не убий» и «не прелюбосотвори»…. Лысак Н.В. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка (историко-правовой анализ)// История российского государства и права, 2005, №1, с.22.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
