В соответствии с постреформенным уголовно-процессуальным законодательством Российской Империи (Устав уголовного судопроизводства 1864г.) следователь при участии полиции собирал доказательственную базу по делу «с полным беспристрастием», приводя в известность как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие (статья 265 Устава уголовного судопроизводства). Он же, следователь, письменной повесткой или «словесным требованием» «призывал» к себе обвиняемого, а не явившихся в срок и не представивших удостоверения о законных причинах неявки, подвергал приводу (статьи 377 и 389 Устава уголовного судопроизводства) и допрашивал его, начиная это следственное действие с удостоверения в самоличности прибывшего или доставленного лица и объявлении, в чём оно обвиняется (статьи 398 и 403 Устава уголовного судопроизводства). Судебный следователь самостоятельно избирал меру «пресечения способов уклониться от следствия» как то: 1) отобрание вида на жительство или обязание подпиской о явке к следствию и неотлучке с места жительства; 2) отдача под особый надзор полиции; 3) отдача на поруки; 4) взятие залога; 5) домашний арест; 6) взятие под стражу (статья 416 Устава уголовного судопроизводства). По окончании производства по делу следователь объявлял всем участвующим в деле лицам, что следствие закончено, испрашивал у обвиняемого «не желает ли он представить ещё что-либо в своё оправдание» (статья 476 Устава уголовного судопроизводства) и отсылал «всё производство к прокурору или его товарищу» (статья 478 устава уголовного судопроизводства).
Прокурор за время производства следствия наблюдал за его производством (статьи 278-287 Устава уголовного судопроизводства), а по получении материалов предварительного следствия решал, «следует ли обвиняемого предать суду или же дело о нём должно быть прекращено или приостановлено» (статья 510 Устава уголовного судопроизводства). Заключение прокурора о предании обвиняемого суду излагалось в форме «обвинительного акта», в котором должны были быть «означены» время, место, обстоятельства» совершённого преступления, сущность доказательств, собранных по делу против обвиняемого, и квалификация преступления: «какому именно преступлению соответствуют признаки рассматриваемого деяния» (статьи 519-520 Устава уголовного судопроизводства). Если материалы следствия позволяли прекратить или приостановить уголовное преследование, прокурор выносил соответственно заключение о прекращении или приостановлении дела. Затем эти заключения направлялись в суд для разрешения дела по существу. Таким образом, функция обвинения принадлежала только прокурору, она реализовывалась либо в форме поддержания обвинения, либо в форме прекращения обвинения, отказа поддерживать обвинение.
Окончательное разрешение дела имело место только в суде, в том числе и путём его прекращения. Суд утверждал постановление о прекращении уголовного дела. В статье 277 Устава 1864 г. было прямо указано: «Производство следствия может быть прекращено только судом. Когда судебный следователь не найдёт оснований продолжать следствие, то приостановив производство, испрашивает на прекращение дела разрешения суда через прокурора». Поступившее в окружной суд уголовное дело с обвинительным актом прокурора в обязательном порядке проходило стадию предания суду, служившую своеобразным процессуально-судебным фильтром, призванным не пропускать дела к судебному разбирательству, надлежащим образом не подготовленного, и лицо затем, после положительного решения о предании суду, на этапе «приготовительных к суду распоряжениях» председательствующего, получало право; избирать защитника как из присяжных, так и из других лиц, «коли законом не воспрещалось ходатайствовать по чужим делам» (статья 565 Устава, уголовного судопроизводства). По просьбе подсудимого председательствующий; назначал защитника из состоящих при суде присяжных поверенных, а «за недостатком сих лиц, из кандидатов на; судебные должности, известных председателю по своей благонадёжности» (статья 566 Устава уголовного судопроизводства).
Таким образом, с позиции современности наиболее примечательными чертами уголовного судопроизводства Российской Империи в плане разфаничения процессуальных функций можно назвать следующие.
1. Привлекая к следствию в качестве обвиняемого определённое лицо, следователь, тем самым, начинал осуществление функции уголовного преследования, но ни «венчал» её составлением итогового обвинительного процессуального документа (обвинительного акта, обвинительного заключения), ни прекращением уголовного дела (уголовного преследования). Прокурор как главный ? орган уголовного преследования «подхватывал» эту функцию, принимал её у следователя сразу же, как только последний с участием обвиняемого завершал собирание доказательств. Из этого следует, что привлечение лица в качестве обвиняемого следователем, применение к нему обеспечительных мер уголовно-процессуального принуждения, а равно допрос обвиняемого и производство с его участием выступают не самостоятельными, не главными направлениями следственной деятельности, а лишь необходимым условием для установления им фактических обстоятельств дела, что в свою очередь служит условием для осуществления функции обвинения прокуратурой и разрешения дела судом.
2.Защитник подключался к осуществлению функции защиты только «перед лицом суда»; на всём протяжении предварительного следствия обвиняемый оставался без юридической помощи. Это положение - результат длительной борьбы двух направлений юридической мысли. При разработке проекта Устава уголовного судопроизводства Российской Империи 1864 года господствовала идея допуска защитника на предварительное следствие. и все разногласия, существовавшие между членами комиссии (а это 26 ведущих процессуалистов и практиков) касались лишь вопроса о том, какие меры следует принять для предупреждения злоупотреблений со стороны защитников. В допуске защитника на предварительное следствие отказал Государственный Совет Империи по тем мотивам, что он может воспрепятствовать успеху законных действий обвинительной власти преждевременным оглашением; обстоятельств, которые изобличают виновного. Впоследствии вплоть до начала? ХХ-го столетия вопрос о реформировании предварительного следствия на началах состязательности сторон и участия в нём защитника неоднократно поднимался в юридической печати («Журнал гражданского и уголовного права», «Русские ведомости», «Юридическая газета», «Судебная газета», «Право», «Журнал министерства юстиции») и на Международном конгрессе криминалистов в Петербурге в 1902 году. Министерством юстиции неоднократно создавались комиссии «для исследования недостатков предварительного следствия», однако серьёзных подвижек в этом деле так и не получилось.
3.Разрешение уголовного дела реально и полностью отделено от уголовного преследования и находится всецело в руках судебной власти; ни следователь, ни прокурор закончить начатое уголовное дело не вправе ни по реабилитирующим, ни по нереабилитирующим основаниям.
С другой стороны и суд, несмотря на то, что следователь входил в его штат, и несмотря.на то, что суду были предоставлены широчайшие полномочия по надзору за предварительным следствием, никоим образом не вмешивался в осуществление функции уголовного преследования. Согласно статьям 491 и 493 Устава уголовного судопроизводства участвующие в деле (в стадии предварительного следствия) лица могут приносить жалобы на всякое следственное действие, нарушающее или стесняющее их права. Жалобы на действия следователя, как предпринятые им собственной властью, так и по требованию прокурора или его товарища, приносятся окружному суду. Это правило в полной мере и даже в первую очередь относится и к обвиняемому - участнику процесса, занимающему центральное место среди субъектов уголовно-процессуальных правоотношений и больше других заинтересованному в строжайшем соблюдении его прав и интересов, потому что от этого зависит судьба человека. Главное, что нужно понять в этой связи, заключается в следующем: в судебном порядке могли быть обжалованы любые решения и действия следователя, нарушающие или стесняющие права любого участника процесса, за исключением тех, что составляют поддержание функции уголовного преследования. Какую бы жалобу не рассматривал и не разрешал суд, он не вправе был ни решать, ни предрешать вопрос о виновности, ни высказываться на эту тему; ни одобрять, ни порицать действия следователя, связанные с привлечением данного лица в качестве обвиняемого и с обоснованностью предъявленного обвинения. Эти правила считались общепризнанными.
Выдающийся правовед того времени профессор Санкт-Петербургского университета И.Я. Фойницкий (1847-1913г.г.), комментируя статью 10 Устава уголовного судопроизводства, которая гласила: «Каждый судья и каждый прокурор, который в пределах своего участка или округа удостоверится в задержании под стражею без постановлений уполномоченных на мест и лиц, обязаны освободить лишённого свободы», в 1896 году писал: «Крупный вопрос в этой области: может ли судья входить в исследование достаточности данных для задержания, если оно применено компетентным органом? Он должен быть разрешен отрицательно, так как всякий орган, уполномоченный на задержание, тем самым уполномочен на разрешение вопроса о достаточности к тому данных. Только вопрос о компетентности органа и о соблюдении формальных условий задержания подлежит оценке суда».
Советская власть, пустившая на слом весь прежний механизм государственной власти, естественно, не могла оставить в целости систему царской уголовной юстиции, а также уголовного судопроизводства и разрушила их до основания, определив их, фактически, в дореформенные рамки уголовно-процессуальных отношений. С 1917 года в России начинается формирование принципиально нового механизма правоохранительной деятельности и уголовной репрессии, главной и примечательной чертой которого является то, что политический сыск и оперативно-розыскная деятельность криминальной милиции (уголовный сыск), дознание и предварительное следствие, а также прокурорская и судебная власть, и даже пенитенциарная система в этом механизме друг от друга обособлены лишь относительно. В действительности же все перечисленные институты представляют из себя как бы узлы единой конвейерной репрессивной машины. Система уголовно-процессуальных функций здесь выглядит существенно иначе.Предварительное следствие от правосудия по уголовным деламполностью обособляется, рассредоточивается по различным ведомствам, прежде всего осуществляющим оперативно-розыскную; деятельность, а следователь своего «юстиционного благородства» лишается и становится служащим, исключительно близким к милицейскому чиновнику. Наряду с установлением и исследованием фактических обстоятельств преступления к его компетенции относится задержание по подозрению в совершении преступления, избрание и применение меры пресечения, вплоть до отстранения от занимаемой должности, привлечение в качестве обвиняемого, изменение и дополнение ранее предъявленного обвинения, составление обвинительного заключения, а также широчайшие права окончательно разрешить судьбу следственного производства, причём не только путём реабилитации невиновного, но и прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям , предполагающим формулирование окончательного вывода о виновности в совершении преступления, в том числе и по таким, которые являются не обстоятельствами, исключающими производство по делу, а обстоятельствами, позволяющими освободить виновного от уголовной ответственности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18
