12
РЕФОРМИРОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О БАНКРОТСТВЕ НА ПРИМЕРЕ СТРАН ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
В последние 10 - 15 лет в ряде стран Восточной Европы, таких как Чехия, Словакия, Венгрия, проводятся реформы законодательства о банкротстве. В России за то же время (с 1992 г. по 2002 г.) сменилось три Закона о банкротстве. В связи с этим представляется полезным ознакомиться с идеями и опытом реформ банкротного законодательства стран Восточной Европы.
Ведущие мировые специалисты по законодательству о банкротстве, такие, как Томас Салерно, Джефри МакГи, Хинек Моти, руководствуясь многовековым опытом применения законодательства о банкротстве в западных странах, сформировали ряд необходимых требований для проведения успешной реформы законодательства о банкротстве в Восточной Европе. Представляется, что соблюдение этих требований было бы полезным и для российского законодателя и правоприменителя.
Законодательство о банкротстве не должно быть направлено на наказание нечестного должника, но в то же время должно реабилитировать честного. Применение законодательства о банкротстве должно соответствовать целям банкротства.
Само банкротство не должно восприниматься как мера наказания. Целью является не наказание должника, а урегулирование отношений между несостоятельным должником и его кредиторами. Закон о банкротстве должен быть направлен прежде всего на реабилитацию честного должника, а наказание нечестного следует регулировать нормами других отраслей права. Недопустимо смешение личной ответственности руководства компании с ответственностью самой компании. Естественно, виновных в совершении неправомерных действий следует привлекать к ответственности, но следствием мошеннических действий руководства компании не должна быть ее ликвидация.
Существование в российском праве таких институтов, как финансовое оздоровление, внешнее управление, мировое соглашение, в рамках дела о банкротстве способствуют мирному урегулированию отношений между должником и кредиторами. В то же время условия привлечения к уголовной, административной и гражданской ответственности дают основания говорить, что российский законодатель ни в коем случае не рассматривает недобросовестные действия руководства компании в качестве основания ликвидации этой компании. Таким образом, в российском законодательстве присутствует разделение ответственности руководителей организации и самой организации в случае банкротства.
Необходимо понимание того, что любые изменения влекут за собой переходный период.
Проблема состоит в том, что судьи, арбитражные управляющие, кредиторы, должники и иные лица, так или иначе связанные с банкротством, при внесении изменений в законодательство о банкротстве не имеют на начальном этапе необходимого опыта по применению этого законодательства. Надо, чтобы как законодатель, так и правоприменитель осознавали, что пройдет некоторый промежуток времени, прежде чем сформируется практика применения нового закона. Как указал Салерно, в США для должного понимания и применения Кодекса о банкротстве потребовалось ориентировочно 9-10 лет.
Законодательство о банкротстве должно быть гибким, предоставляющим лицам, участвующим в деле о банкротстве, достаточную свободу действий.
По мнению ряда западных специалистов, любой закон о несостоятельности, устанавливающий приоритет прав кредиторов по отношению к правам должника и наоборот, обречен на провал. Любая норма законодательства о несостоятельности, дающая возможность реорганизации, должна учитывать, что кредиторам и должнику необходимо время, порой достаточно продолжительное, для достижения взаимовыгодного соглашения. Вместе с тем такая норма должна защитить права кредиторов и предотвратить возможность уменьшения активов должника. Реорганизация должна представлять собой процедуру именно переговоров, контролируемых судом, но никак не судебный спор.
Законодательство о банкротстве не может вмешиваться в экономическую составляющую отношений между должником и кредиторами.
Закон о несостоятельности следует основывать на понимании того, что на экономическую составляющую сделки влияют рыночные отношения. Закон не должен вмешиваться в экономическую составляющую принимаемого решения.
Для должного понимания вышеперечисленных принципов успешной реформы законодательства о банкротстве очень важно учитывать тезис, удачно сформулированный известным российским адвокатом Петром Баренбоймом: "Изучение права вообще, а конституционного права в особенности без постоянного учета основ экономических знаний может превратить такое обучение в формальную схоластику, оторванную от жизни" . К сожалению, проблема значительной части российских юристов как раз в этом и состоит: их учили видеть только право, зачастую не обращая внимания на экономическую реальность. И вполне закономерно, что в последние годы в России возникла огромная потребность в науке, изучающей такую взаимосвязь - конституционной экономике.
Оптимальным законом о банкротстве, учитывавшим вышеперечисленные условия, автору представляется Закон РФ от 19 ноября 1992 г. "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" (далее - Закон 1992 г.). Этот Закон 1992 г. был достаточно гибок, предоставлял сторонам дела о банкротстве широкую свободу действий. Огромную роль Закон 1992 г. отводил судам. Однако именно предоставление свободы действий лицам, участвующим в процедурах банкротства, и широкое участие судов в применении Закона 1992 г. воспринимается многими российскими юристами как недостаток. В частности, Д.В. Ивченков в своей статье "Развитие законодательства о несостоятельности (банкротстве) в Российской Федерации" пишет: "Большинство современных правоведов сходятся во мнении о значительном несовершенстве Закона 1992 г., критикуя неполноту правового регулирования, неконкретность норм, допускающих различное толкование, наличие институтов, заимствованных из законодательств зарубежных стран с развитой рыночной экономикой..." . На взгляд автора, проблема заключалась в другом: с момента принятия Закона о банкротстве 1992 г. и до момента его отмены не прошло достаточного времени, по прошествии которого можно было бы говорить о сложившемся понимании и применении Закона.
В ходе реформы законодательства о несостоятельности в странах восточной Европы также возникает немало проблем, однако реформаторы стараются придерживаться упомянутых ранее принципов.
Чехия. В период с 1950 г. по 1991 г. Чешская Республика не имела законодательства о банкротстве. В 1991 г. был принят Закон о банкротстве и мировых соглашениях, в который за 13 лет 22 раза вносились изменения. Все они имели целью усиление защиты прав кредиторов. В настоящее время в рамках программы по вступлению в Евросоюз в Чешской Республике проводятся работы по усовершенствованию законодательства о несостоятельности. В этих же целях Правительство Чехии сотрудничает с Всемирным банком и Международным валютным фондом.
Чешский Закон о банкротстве оставляет немного шансов реструктуризации, восстановлению платежеспособности коммерческих организаций. Как правило, возбуждение процедуры банкротства в отношении юридического лица оканчивается его ликвидацией. Согласно статистическим данным, приведенным в брошюре "Реформа законодательства о несостоятельности в восточной Европе" ("Insolvency reform in Easter Europe"), предложенной для ознакомления участникам Пражской конференции Международной ассоциации юристов (IBA), с 1992 г. в Чехии было проведено 37000 дел о банкротстве, из которых всего лишь около 70 окончились мировыми соглашениями.
В рамках ныне действующего чешского Закона о банкротстве достаточно трудно реструктурировать бизнес компании, ставшей банкротом. Изменения, направленные на защиту прав кредиторов, значительно затруднили возможность диалога между должником и кредиторами. К примеру, в соответствии с ныне действующим Законом предполагается, что для принятия ряда решений необходимо единогласие кредиторов. Бытует мнение, что такая формулировка способствует защите прав кредиторов. Если кредитор не участвовал в голосовании, считается, что он проголосовал против принятия этого решения. Таким образом, в соответствии с действующим чешским Законом о банкротстве кредитор может наложить вето на принятие решения, просто проигнорировав его.
Получается, что проведение переговоров между кредиторами и должником зависит в основном от воли кредиторов. В данном случае необходимо учитывать и психологический фактор. Давно известно, что большинство кредиторов сходится в том, что лучше обанкротить должника, ликвидировать его бизнес, продать имущество и получить хоть что-то, нежели рисковать, пытаясь реструктурировать бизнес должника в надежде когда-нибудь в будущем получить удовлетворение своих требований. В итоге каждый кредитор старается ухватить свой "кусок", что приводит к ликвидации должника. Следовательно, подобный подход не соответствует целям банкротства, о которых говорилось ранее.
Помимо прочего, нельзя считать правильным наличие у кредитора "права вето". Одним из принципов законодательства о банкротстве является его транспарентность. Кредиторы должным образом оповещаются о том, что происходит в рамках дела о банкротстве, и имеют должный доступ к информации. Следовательно, если кредитор не согласен с предложенным вариантом решения вопроса, он должен прямо сказать об этом.
Готовящиеся изменения чешского Закона о банкротстве должны побудить кредиторов сесть за стол переговоров с должником. Это может означать утрату кредиторами ряда своих прав, которые предоставляет им нынешний Закон, но речь идет об ограничении процессуальных прав кредиторов не в ущерб их основным правам. Новый Закон должен дать сторонам больше свободы действий.
При обсуждении ситуации вокруг чешского законодательства о банкротстве на Пражской конференции IBA Салерно указывал, что при изменении чешского законодательства следует избежать положений, возлагающих на судей назначение арбитражных управляющих. Это позволит судьям уделять больше внимания разрешению споров, возникающих в рамках процедур банкротства. Он считает не совсем правильным обременять судей обязанностями по назначению арбитражных управляющих и осуществлению надзора за ними, поскольку в этом случае судьи, рассматривающие споры в рамках дел о банкротстве, не смогут уделить должного внимания самим этим спорам, будучи в большей степени заняты надзором за арбитражными управляющими.
В соответствии с ныне действующим в Чехии Законом суд не может одобрить мировое соглашение, если за установленный промежуток времени не погашен определенный процент требований кредиторов, даже когда сами кредиторы проголосовали за мировое соглашение. Установление столь жестких рамок противоречит принципу невмешательства Закона в экономическую составляющую решений, принимаемых субъектами права. Законодательство о несостоятельности всего лишь имеет дело с экономической реальностью.
Страницы: 1, 2
