В зависимости от потребностей оборота и усмотрения законодателя, имущественные права могут включаться в оборот самостоятельно, либо в связи с иным имуществом. Возникает понятие имущественной массы, имущественного комплекса, включающего различные виды имущества, в том числе, субъективные права и обязанности. Любой имущественный комплекс, строго говоря, представляет собой комплекс прав. Однако, разграничение в составе имущественного комплекса «материальной» и «нематериальной» составляющей является не просто данью сложившейся традиции, но теоретически обоснованным юридическим приёмом. Смысл рассмотрения некоторой совокупности прав (либо вещей и прав, либо вещей, информационных объектов и прав) в качестве имущественного комплекса состоит в обеспечении возможности одновременного совместного отчуждения таких прав (материальных объектов, информационных объектов и прав). Любая имущественная масса (часть имущественной массы) может быть обособлена в соответствии с теми или иными индивидуализирующими признаками. Следовательно, любая совокупность прав (материальных объектов, информационных объектов и прав) принципиально может рассматриваться в качестве имущественного комплекса. Целесообразность такого рассмотрения зависит, прежде всего, от потребностей оборота.
Входящие в состав имущественного комплекса субъективные права могут быть связаны не только с материальными, но и с информационными объектами. Так, с точки зрения действующего законодательства, бездокументарная ценная бумага может рассматриваться как комплекс субъективных прав, связанных с информационным объектом - записью о праве (ст. 149 ГК РФ). В случае привязки комплекса прав к материальному объекту, либо в случае, если в соответствующий имущественный комплекс включаются материальные объекты (вещные права на указанные объекты), к такому имущественному комплексу логично применять нормы, регламентирующие отношения по поводу вещей (что и происходит в случае предприятия). Если в состав имущественного комплекса включаются недвижимые вещи (вещные права на такое имущество), либо если соответствующий комплекс прав связывается с недвижимостью, комплекс в целом вполне закономерно должен признаваться недвижимостью. В противном случае возникло бы трудноразрешимое противоречие, связанное с допустимостью «смягчения» правил оборота комплекса в целом по сравнению с его отдельными элементами либо имуществом, с которым связаны соответствующие права. Поэтому представляется недопустимым изменение норм, предполагающих отнесение подобных имущественных комплексов в целом к недвижимости (в частности, ч. 2 п. 1 ст. 132 ГК РФ).
В заключение параграфа, уточняется теоретическая модель оборота субъективных прав. На основании анализа законодательства и доктрины делается вывод о том, что следование концепции перехода прав не менее обоснованно, чем концепции прекращения и возникновения прав. При этом, допустимо (хотя и нежелательно) в разных случаях исходить из различных концепций перехода прав.
Субъективные права, являясь объектами информационной природы, строго говоря, не нуждаются для своего существования в субъекте. Для существования субъективного права принципиально существование объекта и определённость обязанного субъекта. Отсутствие определённости по вопросу о том, кто именно является управомоченным в течение сколь угодно длительного промежутка времени (заканчивающегося до момента начала исполнения обязанности) не создаст никаких проблем ни для обязанного лица, ни для оборота. Субъективные же обязанности немыслимы без субъекта, поскольку в противном случае невозможно осуществить соответствующее субъективное право.
Второй параграф «Действия в гражданских правоотношениях» посвящён исследованию вопросов, касающихся действий как особой разновидности объектов гражданских прав. Поведение субъектов (их фактические действия или бездействие), являясь содержанием правоотношения, не может одновременно являться его объектом. Если рассматривать действия (поведение) лица в фактическом плане, они не могут составлять объект субъективного права, поскольку представляют собой акты осуществления соответствующего субъективного права. Рассматривать в качестве объекта субъективного права «потенциальное» поведение обязанного лица также недопустимо, поскольку оно представляет собой «меру его должного поведения», то есть совпадает с его обязанностью. Невозможно, чтобы явление имело своим объектом само себя (сказанное справедливо, mutatis mutandis, и для субъективных обязанностей).
Любое субъективное право и любая субъективная обязанность имеют свой материальный объект либо объект информационной природы, который может существовать, либо не существовать, либо существовать в иной форме и (или) с иным содержанием к моменту возникновения соответствующего права (обязанности). Если объект не существует к моменту возникновения соответствующего правового отношения, либо когда необходимо преобразование формы и (или) содержания существующего объекта, говорят о выполнении работ либо оказании услуг, имеющем целью создание объекта, преобразование его формы и (или) содержания. Поскольку временные, качественные и иные характеристики процесса создания объекта, изменения его формы и (или) содержания во многом влияют на конечный результат, оказывается необходимой правовая регламентация данного процесса. Именно необходимость такой регламентации предопределяет выделение в качестве особых разновидностей обязательств, возникающих из договоров о выполнении работ и об оказании услуг. В результате, действия не следует относить к числу объектов гражданских прав (как это сделано в отношении работ и услуг в ст. 128 ГК РФ). Они, представляя собой содержание общественного отношения, являются предметом правового урегулирования. Именно в этом, и только в этом смысле можно признать обоснованными указания на нематериальный характер действий, в частности, услуг.
Предметом пристального внимания в диссертации является проблема разграничения работ и услуг, поскольку именно работы и услуги имеют наибольшее практическое значение среди действий и указание именно на них как на особую группу объектов гражданских прав содержится в ст. 128 ГК РФ. Когда речь идёт о создании или уничтожении должником материального либо нематериального объекта или о преобразовании содержания указанного объекта, речь идёт о договоре, предполагающем выполнение работ. Если же речь идёт о перемещении материального либо нематериального объекта в пространстве (в частности, его перевозке) или во времени (его хранении), либо о преобразовании формы указанного объекта, не затрагивающем его содержание, соответствующий договор предполагает оказание услуг.
Вещи способны являться объектами как вещных, так и обязательственных прав, тогда как действия в силу своей природы не способны являться таковыми. В целях обхода данного положения могут использоваться юридические приёмы, позволяющие «привязать» соответствующее «потенциальное действие» - обязательственное право - к вещному праву. Одним из таких приёмов является составление ценной бумаги. Другой приём, позволяющий обеспечить «принадлежность» действий - их включение в состав имущественного комплекса (предприятия - ст. 132 ГК РФ, наследства - ст. 1112 ГК РФ и т.п.).
Действия per se необоротоспособны. Они могут фигурировать в обороте исключительно через посредство относительных прав, позволяющих требовать их совершения. Вовлечение действий в оборот осуществляется посредством передачи (уступки) соответствующих относительных прав (обязанностей). При этом различные субъективные права и обязанности способны к обороту в разной степени.
В третьем параграфе «Личностные характеристики и личные неимущественные права в гражданских правоотношениях» рассматриваются вопросы, связанные с различными аспектами понятия «нематериальное благо».
Сравнительный анализ п.п. 1, 2 ст. 150 ГК РФ позволяет сделать вывод о тождественности понятий «нематериальное благо» и «неимущественное благо» в их понимании отечественным законодателем. Существуют известные основания для того, чтобы говорить как о «нематериальном благе» о любом нематериальном объекте. Однако правильнее рассматривать нематериальное благо в качестве разновидности нематериальных объектов, для которой характерны: _ неотделимость от личности своего носителя; _ отсутствие экономического содержания; _ признание и охрана действующим законодательством.
Охраняемый законом интерес сам по себе не есть нематериальное благо. Данный термин обозначает фактическую связь субъекта с материальным либо нематериальным благом, фактическое внутреннее отношение субъекта к благу, которое право может признать юридически значимым, либо (в необходимых случаях) использовать в качестве «основы» для установления субъективного права. Потребность же в установлении субъективного права на благо может возникнуть лишь в случае, если благо может быть отчуждено, то есть способно существовать отдельно от субъекта. В отношении неотделимых от личности благ установление субъективных прав представляется юридически бессмысленным. Подобные блага могут и должны защищаться путём охраны соответствующих личных неимущественных интересов. С точки зрения действующего законодательства, абсолютного права на охраняемый законом интерес не существует, поскольку отсутствуют соответствующие нормы. Теоретическое конструирование подобного права нецелесообразно, поскольку установление права, не предоставляющего и не обеспечивающего никаких иных по отношению к существующему положению вещей правовых возможностей для управомоченного, является излишним.
Следует различать блага, «не являющиеся внешними» и блага, неотделимые от личности. Нематериальные блага в смысле ст. 150 ГК РФ - объекты, «внешние» по отношению к личности (отражающие её информационную характеристику), однако неотделимые от неё. Их неотделимость от личности предопределяет нецелесообразность установления в отношении них субъективных прав, а то, что они являются «внешними» означает возможность их вовлечения в общественные отношения (в частности, складывающиеся в связи с охраной указанных благ).
Возможны случаи, когда охрана нематериального блага возможна исключительно в форме признаваемого и охраняемого законом права (свободы). Таковы, в частности, упоминаемые в ст. 150 ГК РФ право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства. Речь идёт о благах, неспособных выступать в качестве обособленного объекта и представляющих собой установленную законом меру возможного поведения лица, связанного с воздействием на любые внешние объекты и обладающего при этом определёнными характеристиками (например, поведение, связанное с перемещением лица в пространстве). В подобных случаях (и только в них), можно вести речь о нематериальном благе, имеющем форму личного неимущественного права. В остальных ситуациях правомерна постановка вопроса о возможности и целесообразности установления субъективного права в отношении того или иного неотделимого от личности нематериального блага.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
