Древние законы оставили много религиозно-моральных предписаний в отношении семьи, которые, конечно, сохранялись весьма относительно. Так, были установлены возрастные ограничения для вступающих в брак, особенно, когда женщина стремилась выйти из-под власти своих сыновей путем фиктивного брака с малолетним. Запрещалось приносить мужу слишком большое приданое, кроме личных вещей. Для предотвращения мнимых или фиктивных браков с дочерьми богатых родов только в расчете на обогащение из приданого или наследства введено было требование к мужу «богатой сироты» сожительствовать с нею, причем если формальный супруг отказывался это делать или был не способен к сожительству, то и женщине разрешалось взять из числа родственников супруга официального сожителя.

Регулирование имущественных и коммерческих отношений

Несмотря на высокое развитие торговой экономики в афинском обществе, политика демократии (возможно, именно потому, что стремилась удовлетворить социальный интерес большинства) пыталась сдержать развитие собственнических отношений. Право сохраняло высокую степень государственного регулирования правил рынка и оборота. Это регулирование было и покровительством государства, и регламентацией в интересах социальной стабильности. Но сама по себе такая стабильность часто была только сохранением социально-торговых пережитков догосударственного быта.

Торговое право Афин в наибольшей степени было обусловлено интересами полисной организации. Рынки и торговля были под защитой государственных властей. Все свободные имели право доступа на рынок, покупателями могли выступать и рабы. Граждане полиса имели привилегированное право доступа на рынок, которого в особых случаях (например, при атимии) могли быть лишены. Иностранцы пользовались в торговых делах помощью специальных администраторов-покровителей -- проксенов. Исполнительные власти контролировали меры и вес, законность хождения и приема денег. Цены были фиксированными на определенный период. Предполагалось, что законом можно устанавливать разного рода ограничения на ввоз и вывоз товаров: так, одним из постановлений Солона был запрещен когда-то вывоз любых продуктов питания, кроме оливкового масла.

Основное место в афинской торговле занимала морская, при помощи кораблей. Такая торговля была практически невозможна (за редчайшими исключениями) для единоличных предпринимателей. Поэтому довольно рано возникли специфические формы правовой организации морской коммерции -- корабельные товарищества, или корабельные займы -- с особыми условиями. Такой договор заключали обычно купец-заимодавец как основной организатор, владелец корабля -- арматор (он же шкипер), а также другие товарищи сроком на 1 год. Договор был детализирован: так, следовало идти только в обусловленный порт, нельзя было использовать полученную раньше срока прибыль для оборотных операций. Арматору в любом случае полагалось не менее 30 % прибыли. Договор предусматривал поручительство, своеобразные элементы страхования возможных потерь арматора (убытки других товарищей были безразличны). Покровительство государства морским договорам выражалась, в частности, в том, что недобросовестных должников могли заключать в тюрьму до исполнения договора или до выплат по нему.

В договорном праве доминировали сделки займа. Заем заключался под залог. Поэтому правильно оформленный договор включал и текст договора, и закладные таблички на вещь (землю). Права кредитора на заложенное имущество оспаривать запрещалось. Особым покровительством пользовался договор банкирского займа: таковой заключался без свидетелей. Обычные договоры подразумевали свидетелей -- ими могли быть как свободные, так и рабы. Строгость исполнения договоров была, видимо, весьма относительной: в судебных процессах ораторы настойчиво призывали судей обеспечивать точное выполнение договоров, заставлять «не отступать от договора и обязательств, в нем записанных», что, однако, оставалось на уровне идеала. В том числе и потому, что конкретные требования к содержанию договоров и их исполнению в писаном праве практически отсутствовали. Иногда гарантией исполнения выступали дозволенные законом штрафные санкции -- до 2-кратной суммы понесенных из-за неисполнения убытков.

Развитие вещного права также сдерживалось регулирующей ролью государства. Предполагалось, что не все вообще вещи могут быть в частном обладании: улицы, площади, гавани, общественные реки, священные вещи могли быть только в общегосударственном владении. Право собственности на землю было неразрывно с правами политическими: таковое могло быть только у членов полиса. Более мягкими были требования в отношении собственности на новых землях -- в составе так называемых клерухий. Полис мог и лишить этого права. Отдельно от земельной собственности в праве рассматривалось владение садами и виноградниками -- эти могли принадлежать и негражданам Афин. Право па застройку земли в поселениях представляло предмет самостоятельного регулирования, и могло быть так, что земля принадлежала одному, а право использования поверхности -- другому. Собственность вообще понималась преимущественно как право на доходы или продукты, приносимые вещью, а также как возможность произвольно совершать с вещью сделки по усмотрению. Главным в праве собственности считалась его «законность и справедливость» (Исократ). Основанием для приобретения собственнических прав признавалась и давность бесспорного владения (правда, определенных сроков закон не знал).

В афинском праве впервые оформился особый институт, связанный с закладом земли или другой недвижимости -- ипотека. Кредитор предоставлял владельцу земли заем под условием перехода к нему в дальнейшем, при невозврате займа, этой земли; до истечения же срока займа земля оставалась в обладании и пользовании должника. Этот вид сделки был максимально развит в Афинах и даже порождал социально-политические проблемы отношений богатых кредиторов и должников в общегосударственном масштабе. За кредитором оставались большие права: при невозврате долга он мог без участия государственных органов прямо вступить во владение землей. Эта сделка, как и большинство других, должна была оформляться письменно. В Афинах ранее многих других правовых систем сложилось требование составлять специальные документы о сделках, которые бы не просто свидетельствовали факт сделки, а были обязательной формой их заключения: расписки -- синграфы и особые записи в книгах -- хирографы.

Судебный процесс

Судебная организация и процессуальные порядки в Афинах были невероятно запутанными -- причиной этому было стремление сохранить многочисленные, дошедшие еще с архаических родовых времен институты: например, разбор дел по обвинениям в непочитании богов составлял привилегию одного рода Эвмолпидов или архонта-басилевса. Как правило, за каждой судебной институцией традиция закрепила разбор своего рода дел: ареопаг рассматривал обвинения в предумышленном убийстве и сохранял при этом особые клятвенные церемонии и жертвоприношения; суд Палладия слушал обвинения в непредумышленных убийствах в порядке, уже установленном законом; суд в Дельфиний слушал дела признавшихся в преступлениях; суд Пританея -- обвинения в случайных убийствах и прочих преступлениях. Большинство обвинений -- в лжесвидетельствах, в нарушении прав частных лиц, в причинении обид и т.д. -- надлежало выслушивать суду фесмофетов, особой судебной коллегии. Сходной компетенцией обладала и Коллегия сорока. Они же рассматривали и основную массу дел по имущественным, наследственным и обязательственным спорам. Судебные решения (кроме решений ареопага) можно было обжаловать в булэ или выше -- в народном собрании.

Процесс и но уголовным обвинениям, и по спорам частного права в равной мере был исковым: заинтересованное лицо само должно было подать жалобу, само поддерживать обвинение -- т.е. выступить с речью, само изыскивать свидетелей и доказательства. Судоговорение велось публично, в присутствии большого числа граждан, что сделало необходимым развитие искусства судебного красноречия. За недоказанное обвинение истца ждал штраф в 1 тыс. драхм, за серьезное политическое обвинение, не доказанное перед фесмофетами или гелиэей, -- тяжелое наказание, вплоть до изгнания. Впрочем, традиция поклепных исков также была значительной, и ябедники-сикофанты были излюбленной темой ораторских обличений.

Афинское законодательство -- возможно, именно по причине крайней запутанности судебной организации -- впервые в истории утвердило некоторые общие правила в отношении судебных доказательств. Так, не разрешалось свидетельствовать со слов живущего -- он сам должен был давать показания; тогда как заочные показания, показания со слов скончавшегося следовало представлять непременно в виде письменного заверенного документа. Стороны обязаны были отвечать на вопросы друг друга, но не имели прав свидетельствовать в свою пользу. В судоговорении запрещалось говорить о не относящемся к делу, выступать без присяги, принесенной именно по этому делу. Следовало изложить причины предъявления обвинения, обосновать вражду к обвиняемому. В целом доказательствами считались: свидетельские показания, логические доказательства, письма и документы, показания рабов под пыткой.

Последние могли допрашиваться как по уголовным обвинениям, так и по частным искам. Мотивацией было избыточное доверие к доказательствам, полученным таким «способом»: «Из подвергнутых допросу под пыткой еще никто никогда не был изобличен в том, что сказал на допросе неправду». Впрочем, за свидетельство вопреки закону, так же как и за лжесвидетельство, могло быть подано встречное обвинение по окончании разбора основного дела.

Уголовное право

Уголовное право Афин было специализировано только в отношении наиболее тяжких по последствиям или представлявшихся наиболее опасными преступлений. Наказуемость многих менее значительных нарушений по отношению к личности гражданина, его имуществу зависела от того, удастся ли обвинителю показать судьям общественную опасность содеянного или вообще опасность личности обвиняемого для полиса. Именно поэтому в уголовных обвинениях большое место занимали общественные характеристики обвиняемого и обвинителя, их образа жизни вообще, исполнения ими общественного долга и гражданских обязанностей, отношения в семье. Нередко случалось, что даже наказуемое формально преступление прощалось судьями из-за оказанных подсудимым городу «услуг» или прежних заслуг.

Одними из самых тяжких считались преступления религиозные. Обвинения могли быть выдвинуты в самом абстрактном виде как обвинение в «нечестивости»: неузаконенное принесение жертв богам или участие женщин в принесении жертв, совершение правонарушений в ходе празднеств или религиозных церемоний. По религиозным обвинениям предписывалось применять не только специализированные законы, но и основываться на правовом обычае, толкователями и хранителями которого выступал род Эвмолпидов -- так было постановлено Периклом. Обвинения могли выдвигаться и по косвенной причастности: против родственников или просто друзей реального преступника. Одним из наиболее специализированных обвинений «того ряда было обвинение в «порче священных олив»: за выкопанное на общественной земле или в святилище или поврежденное масличное дерево полагались существенные штрафы в пользу и города, и богов, и самого обвинителя. Обвинения могли носить самый абстрактный (например, в непочитании богов, в дурном образе мыслей) или случайный, казусный вид: так, оратор Демосфен помянул, что некогда некую колдунью Теориду казнили вместе с родственниками за изготовление «магических снадобий». По этому роду обвинений в целом отсутствовал срок давности.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7