На наш взгляд, в законодательстве можно было бы диспозитивной нормой специально предусмотреть ответственность должника, просрочившего денежное обязательство, в размере суммы убытков кредитора от инфляции. В условиях высокой инфляции такой механизм позволил бы избежать ситуации, когда неисполнение обязательства в срок выгодно для должника. Обратим внимание на то, что Гражданский кодекс РФ предусматривает законную неустойку за неправомерное пользование чужими деньгами в размере ставки рефинансирования, утверждаемой Национальным банком РК. По всей видимости, логика данной ответственности такова: в условиях рыночной экономики деньги как капитал способны приносить доход, и существует средняя норма прибыли; законодатель данной диспозитивной нормой предусмотрел возмещение упущенной выгоды в размере ставки рефинансирования. Такой вывод вытекает из названия статьи «Ответственность за неправомерное пользование чужими деньгами». Таким образом, данная ответственность не связана с изменениями меновой стоимости денег. Кроме того, в принципе в качестве капитала, приносящего доход, могут выступать не только деньги, но вообще ценности, и просрочка исполнения очень многих обязательств (доставки товаров, выполнения работ) может иметь такой же экономический эффект, что и просрочка денежного обязательства - эффект кредитования должника. Потому, на наш взгляд, было бы целесообразным законную неустойку в размере ставки рефинансирования предусмотреть не только для денежных обязательств, но и для других обязательств.

Говоря об особенностях индивидуализации денег как объектов вещного права, нужно иметь в виду, что в современной России мы имеем дело только с двумя формами денег: 1) современные наличные деньги и 2) безналичные деньги. О наличных деньгах говорят: «как предметы материального мира деньги являются вещами, определенными родовыми признаками». О безналичных деньгах в форме банковских обязательств, выраженных в виде записей на банковских счетах их клиентов, то же сказать невозможно. Вопрос о юридической природе денежных средств выявляет особенности безналичных денег. Можно ли иметь на праве собственности нематериальный объект, деньги, которые лишь учтены как имеющиеся, но физически обладать которыми невозможно? Можно ли сделать вывод о том, что наличные и безналичные деньги - это принципиально разные виды объектов гражданского права? Наверно разница этих объектов очевидна, и есть разница в их правовом режиме, но все же и наличные, и безналичные деньги являются деньгами, и нам нужно акцентировать внимание на их сходстве и связи этих объектов.

И наличные, и безналичные деньги являются деньгами и как объекты гражданского права взаимно заменяют друг друга. Основным способом распоряжения ими (т.е. воздействия на них), а также и способом их использования является их отчуждение. И в отношении наличных, и в отношении безналичных денег между владельцем (хозяином) и деньгами существует вещная связь, где владелец считает деньги своими, а общество признает принадлежность денег хозяину. Для хозяина - деньги свои, а для всех других они чужие, имеет место что-то вроде собственнической связи между деньгами и хозяином.

Рассматривая особенности индивидуализации ценных бумаг как объектов вещного права, исследователи приходят к выводу, что сама по себе ценная бумага, по содержанию являющаяся правом требования, является идеальным объектом, отличным от другого объекта (индивидуализируемого иначе) - материального документа ценной бумаги. Также и в отношении бумажных денег мы можем говорить, что эти деньги как таковые (сами по себе) являются идеальными, и они в принципе как объекты вещных прав отличны от другого объекта (индивидуализируемого иначе) - материальной банкноты или монеты как индивидуально определяемого объекта вещного права.

Для наличных денег, как и для безналичных характерно то, что непосредственно на объект нельзя воздействовать (здесь исключается действие с правом, а не с объектом), но можно лишь воздействовать непосредственно на материальный их носитель, являющийся уже другим самостоятельным объектом. Деньги не являются вещами. Но аналогично с тем, как это произошло с ценными бумагами, деньги, являясь идеальным объектом (в силу их теснейшей прикрепленности к материальному носителю, и смешению в деньгах материального и нематериального объектов), имеют юридический режим, схожий с режимом вещей. Так, деньги могут принадлежать их хозяевам, приобретаться и отчуждаться, обмениваться - деньги являются объектами вещных прав. Считать, что деньги (безналичные) не могут являться объектами вещных прав, на наш взгляд, не совсем правильно, ведь качество денег как имущества, принадлежащего на основе вещного права (абсолютного исключительного права, выражающего определенное господство лица над принадлежащим ему имуществом, подобного праву собственности) является основой, дающей возможность для денег выполнять все свои функции и участвовать в товарообмене в качестве всеобщего эквивалента.

Таким образом, мы разделяем позицию, по которой всякие деньги (и в том числе безналичные) являются объектами вещных прав. Свидетельствуют об этом и такие суждения: «Попытка «заместить» в отношениях по безналичным расчетам движение денег движением обязательственных прав требования вряд ли может оказаться плодотворной». «Еще более странно выглядит в свете рассматриваемой конструкции отношение банковской ссуды. Как известно, кредит социалистическим организациям (то же самое относится и к современным частным предприятиям) предоставляется банками в безналичном порядке - путем зачисления суммы ссуды на соответствующий счет ссудополучателя. Поскольку же согласно обязательственной трактовке владелец счета обладает не деньгами, а лишь правом требования к банку, неизбежным является абсурдный вывод, что предоставление ссуды порождает не обязанность ссудополучателя вернуть деньги, а обязанность банка выдать деньги. И чем больше предоставленная банком ссуда, тем больше его долг». Таким образом, безналичные деньги имеют еще и нечто иное, нежели право требования, и это иное является идеальным значением (символом) стоимости денег, которое, по сути, и есть деньги. «Следует, однако, согласиться с А. Беспаловой, - пишет З. Заменгоф, - что бы ни было признано формой существования денег, находящихся на банковских счетах, символом их стоимости, именно эти символы и являются олицетворением денег как реального объекта имущественных прав владельцев банковских счетов».

Таким образом, объектом вещного права на деньги являются безналичные деньги, а не просто право требования (хотя последнее и предполагается современными безналичными деньгами). В соответствии с этим, в отношении безналичных денег применяется и защита вещного права на деньги, в частности, виндикация.

2. Юридическая значимость денег

2.1 Деньги как средство исполнения обязательств

Деньги входят в понятие обязательства. Употребляя слово «деньги» в его специальном значении мы как бы находимся в логическом круге. Однако этого круга в действительности нет, поскольку общей отправной точкой для понимания обязательства должно являться охарактеризованное ранее общее определение денег, основывающееся в свою очередь на элементарном понятии меновой стоимости.

Принудительное средство исполнения обязательств: это следует понимать в том смысле, что должник (в самом крайнем случае) присуждается к уплате денег как вещей, указанных данным правопорядком и обладающих правовым свойством принудить кредитора под угрозой невыгодных для него последствий принять такое денежное исполнение.

Возможно последнее средство: во многих случаях деньги составляют ближайший или же первоначальный предмет обязательства; в других же случаях это последнее средство может быть применено по наступлении невозможности исполнения обязательства в натуре, связанной с виной должника.

Последнее средство: объясняя этот элемент своей формулы, Хартманн ссылается на Монтескье, который, рассматривая природу денег, приводил следующий пример. В период гражданских войн Цезарь разрешил должникам, находившимся в бедственном положении, рассчитываться со своими кредиторами недвижимым и движимым имуществом по той стоимости, которую это имущество имело до войны. В таких случаях, полагал Монтескье, передаваемое во исполнение обязательства имущество является не представителем денег, а в такой же степени деньгами (monnaie), как и серебро (l'argent). Но Хартманн решительно полемизировал с такой точкой зрения, отмечая, что многие подобные известные случаи представляют собой не исполнение обязательства, а навязывание кредитору (datio in solutium) иного (и зачастую ненужного ему) имущества вместо надлежащего исполнения. Возвращаясь к началу свой формулы, Хартманн еще раз подчеркивал, что именно деньги и являются той материей, которая обладает правовым свойством быть, возможно, последним принудительным средством исполнения обязательств. Завершая этот краткий анализ точек зрения проф. Лунца и проф. Хартманна, следовало бы отметить весьма существенный, на наш взгляд, момент: то понимание денег, которое Л.А. Лунц считал общим для экономической науки и для права, по своей сути мало чем отличается от общего понимания денег Хартманном, поскольку универсальными представителями меновых стоимостей выступают вполне материальные предметы, вещи (металл, монеты, бумажные деньги). Однако специальное понимание денег у Хартманна существенно отличается от общего; последним принудительным средством исполнения обязательства выступает особая материя, которая включает в себя материальные вещи (наличные деньги), но не сводится к ним. Это обстоятельство представляется нам весьма важным.

Принадлежащий Л.Г. Ефимовой краткий исторический очерк происхождения и эволюции денег позволяет поддержать один из основных выводов этого автора, согласно которому нельзя говорить о правовой природе денег вообще; можно обсуждать лишь правовую природу и соответствующий ей правовой режим конкретного вида имущественных благ, который выполняет функции денег. Действительно, в современной практике функции денег выполняют материальные объекты (монеты и банкноты) и безналичные денежные средства, имеющие принципиально различные модусы существования и проявляющие лишь функциональное сходство.

Невозможно игнорировать объективные факты истории, демонстрирующие, что первые металлические монеты появились в VII веке д.н.э. в Лидийском царстве и в Китае, что в VIII веке нашей эры в Китае уже обращались и бумажные деньги, что в XVI - XVIII веках действовала система биметаллизма, что в XIX веке возобладал золотой стандарт, постепенно «демонтированный» в XX веке в связи с отменой золотых паритетов валют и широким распространением бумажных платежных средств. Поэтому Л.Г. Ефимова, безусловно, права, когда она последовательно предпринимает анализ правовой природы наличных денег, и лишь затем - безналичных денег. Такая логика научного исследования вытекает из фактов экономической истории и объективно отражает действительную тенденцию в эволюции денег и соответственно эволюцию понятия денег. Однако экономическая тенденция, это еще не экономический закон. Для науки представляет интерес подчас не только закономерное развитие событий, но и отступления от этих закономерностей. Имеются, к примеру, достаточные доказательства того, что и в древних цивилизациях, еще до появления металлических монет, возникали платежные системы как своеобразные прототипы современных безналичных расчетов. Так, характеризуя материальную культуру Древнего Египта, Г. Вейс писал, что после удачных войн с народами Ближней Азии в египетские сокровищницы стекались огромные богатства. Египтяне уже умели «ранжировать» их с точки зрения меновой ценности. «В надписях-перечнях той эпохи на первом месте стоят «серебро, золото, медь, олово, драгоценные камни, слоновая кость, черное дерево» и т.д., затем драгоценная утварь прекрасной работы, богатые сосуды, роскошно убранные колесницы и оружие». В литературе отмечается, что в Древнем Египте издавна существовала чисто условная, теоретическая единица, именуемая «шетит». Египтяне хорошо знали, какое количество золота, серебра или меди соответствовало одному шетит. Таким образом, товар не обменивался на деньги. Но тот, кто хотел продать дом и договаривался о его стоимости в шетит, получал зерна или скота на эту сумму. Если продавец и покупатель обменивались животными или изделиями неодинаковой стоимости, разницу измеряли в шетит и, чтобы ее уравновесить, подыскивали подходящий товар, который одна сторона могла предложить, а другая соглашалась принять. На другой пример «безналичного» косвенного товарообмена из истории Египта, заимствованный из работ Б. Литаера, ссылается А.С. Генкин: «Хранилище пищевых продуктов лежало в основе египетской валютной системы. Каждый фермер, который вносил свой вклад в коллективное хранилище, получал черепок, на котором указывалось количество и дата вложения. Затем он мог его использовать, чтобы получить другие товары». Если не «придираться» к частностям, то, видимо, речь идет о явлениях весьма близких, если не совпадающих. Для того, чтобы иметь право на долю в этом коллективном богатстве, необходимо было выразить эту долю в какой-то условной единице, «вмещающей» в себя определенное количество весовых частей определенного металла. Неважно, что представляла собой эта единица: слово «шетит» или керамический черепок. Существенно, что и в первом, и во втором случае имеется некая материальная субстанция, отражающая познанную человеком практическую и экономическую закономерность в соотношении меновых стоимостей. Напомним, все это имело место до появления в обороте первой металлической монеты. Слово, черепок, запись в книге, отчеканенный на монете или отпечатанный на купюре номинал денежной единицы, электронная запись в банковском счете - все это, на наш взгляд явления если не одного, то близкого порядка.

Страницы: 1, 2, 3, 4