Рефераты. История русской души

Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России.

Есенин продекламировал на всю страну:

Небо- как колокол, Месяц-язык,

Мать моя - Родина,

Я - большевик.

Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Изучения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.

Вывод напрашивается сам собой: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.

Октябрьскую революцию многие поэты и писатели приняли восторженно. Однако новый мир был далек от идиллического понимания ими "земного рая для простого люда".

Русская революция антинациональна по своему характеру, она превратила Россию в бездыханный труп.

Каждый народ делает революцию с тем духовным багажом, который накопил в своем прошлом, он вносит в революцию свои грехи и пороки, но так же свою способность к жертве и энтузиазма.

Россия по-разному раскрывалась нашими великими писателями Гоголем, Достоевским, Толстым , но у всех у них было поистине что- то пророческое для России, что-то проникающее в самое существо, в самые тайники природы русского человека.

Читая Бердяева, я соглашусь с ним, что русские люди, желавшие революции и возлагавшие на нее великие надежды, верили, что чудовищные образы гоголевской России исчезнут, когда революционная гроза очистит нас от всякой скверны. В Хлестакове , Чичикове и Ноздреве видели исключительно образы старой России; но вся революция наша представляет собой бессовестный торг -торг народной душой и народным достоянием.

Все революционные реформы есть чичиковское предприятие- оперирование мертвыми душами. Они возводят богатство народное на призрачном , нереальном базисе.

Если Гоголь в русской революции не сразу виден, то в Достоевском нельзя не видеть пророка русской революции. Он раскрыл, что природа русского человека является благоприятной почвой для "антихристовых" соблазнов. Русские революционеры пошли за соблазнами антихриста, который хочет осчастливить всех без исключения. Они хотели всемирного переворота, в котором сгорит весь старый мир, и на пепелище подымется новая, благодатная для всего народа жизнь. Достоевский открыл одержимость и бесноватость в русских революционерах. В "Бесах" дан образ осуществления этой диалектики.

В типичном народнике Шаталове перемешаны элементы революционные с элементами реакционными, " черносотенными". Такими Шаталовыми полна русская революция; они враги культуры, враги права, всегда истребляют свободу лица.

В Толстом нет ничего пророческого, он ничего не предчувствовал и не предсказывал.

Но он уловил и выразил особенности морального склада большей части русской интеллигентности, быть может, даже русского человека вообще.

И русская революция являет собой своеобразное торжество толстовства. На ней отпечатался и русский толстовский морализм и русская аморальность. Этот русский морализм и эта русская аморальность связаны между собой и являются двумя сторонами одной и той же болезни нравственного сознания. Болезнь русского нравственного сознания, прежде всего, в отрицании нравственной личной ответственности и нравственной личной дисциплины, в слабом развитии чувства долга и чувства чести.

На щедро орошенной кровью земле рыли "котлованы " для домов "всеобщего счастья'', строили колхозы… Раскулачивали… Разлагали нравственно - поощряли доносы, клевету, убийство во имя идеи революционного преобразования - это полное крушение Совести в человеке.

Страшно, мне кажется, назвать поэзию Ахматовой, Пастернака, Мандельштама и Гумилева "советской".

Ведь именно при этой власти они и их произведения подвергались жесточайшим гонениям. Пожары адским пламенем неслись по стране. Они сметали все живое на своем пути: сжигали людей, их надежды, мечты, дела... И встает из бессмертных строк "Реквиема" А. Ахматовой:

Перед этим горем гнутся горы, не течет великая река....

... Звезды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами

И под шинами черных марусь.
По мере накопления сведений о действительных событиях, выясняется, что многие наши исторические сведения были не верны.
Но наиболее существенным для меня открытием было то, что в это ужасное время нашлись люди, открыто высказывавшие свои мысли. Многие произведения, несмотря на разные сюжеты и эпохи, объединяет еще одно, свойственно в высшей степени русским людям, чувство, имя которому - Патриотизм.
Известно, как сильно повлиял на нашу жизнь этот пласт литературы, скрытый до недавнего времени.
Это произведения М. Булгакова, А. Платонова, А. Ахматовой, Ю . Домбровского, В. Набокова, А. Солженицина, В. Аксенова,В. Шаламова…
В своем гениальном произведении "Собачье сердце" М. Булгаков дает точную оценку ситуации в Стране Советов. Он дает понять, что главенствующее положение заняли швондеры и не способные к созиданию люмпен- пролетарии, одним из которых стал после операции Шарик. Становится ясным, что ничего хорошего из такого распределения власти не выйдет - начнется голод, разруха, деградирование и вымирание нации…
Злодейское убийство царской семьи рассматривается нами сейчас как удар в сердце, намеренное уничтожение тех начал, которые были и будут всегда святы, хранятся вечно в родовом сознании и психологии парода.
Исторические проблемы всегда будут волновать нас. Историческая память это нечто вроде духовной прививки против безнравственности.
Теперь мы знаем, что деятели революции ввергли страну в бездонную пучину страдания.

21

Русский характер

В описаниях русского характера приходится сталкиваться все с той же противоречивостью.

Вся история России -- это непрестанное становление на бескрай-них просторах и в сложнейших условиях. То же самое можно сказать и о русском характере.

"В жизни каждого народа, -- отмечал Н. О. Лосский, -- воплощены пары противопо-ложностей, и их особенно много среди русских людей" .

Английский исследователь М. Бэринг писал в своей книге "Русский народ": "В русском человеке сочетаются Петр Великий, князь Мышкин и Хле-стаков".

Конечно, такое перечисление не исчерпывает противоре-чивость нашего характера, но лишь образно выражает ее. Можно предложить и другое сравнение -- "Братья Карамазовы" как наш коллективный портрет.

В каждом из братьев выражен размах поло-жительных и отрицательных черт: бескорыстие любви у Алеши, неудержимость эмоционального порыва Дмитрия, до конца идущая рефлексия Ивана, подлая маргинальность Смердякова.

Но, пожа-луй, сочетание основного противоречия и великих возможностей, которые реализуются при его успешном разрешении, выразил И. Ильин:

"Не разрешена еще проблема русского национального харак-тера: ибо доселе он колеблется между слабохарактерностью и вы-сшим героизмом. Столетиями строили его монастырь и армия, госу-дарственная служба и семья. И когда удавалось им их дело, то возни-кали дивные, величавые образы: русские подвижники, русские бессеребреники, претворявшие свой долг в живую преданность, а закон - в систему героических поступков; и в них свобода и дисциплина становились живым единством. А из этого рождалось еще более высокое: священная традиция России -- выступать в час опасности и беды добровольцем, отдающим свое достояние и жизнь за дело Божие, всенародное и отечественное...".

Мне бы хотелось сначала обратить внимание на те свойства русского характера, которые, прежде всего, бросаются в глаза.

Взглянем на себя как бы со стороны, задавшись вопросом: за что нас любят и ненавидят?

"Таинственная русская душа" поражает как ее поклонников, так и ненавистников своей чрезмерностью по отношению ко всем уста-новленным канонам, своим постоянным выходом за "пределы".

В положительном смысле это воспринимается как широта, размах и откры-тость души, устремленность к высокому, способность к подвигу и жертве, отсутствие мелочной расчетливости. Отсюда и соответству-ющие надежды на всемирно-историческую роль России: "Запад, -- пишет немецкий автор В. Шубарт в своей книге "Европа и душа Востока", -- подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души. Задачей России является вернуть ее людям…''

Мне кажется, можно обозначить одним словом то, что заслуживает внимание и вызывает ненависть, этим словом будет непредсказуе-мость. В самом деле, чего ждать от русского расчетливым претенден-там на манипуляцию людьми или просто добропорядочным обывате-лям, которым, хоть трава не расти во всем остальном мире, только бы дали спокойно вылизывать мостовую перед своим домом?

Даже в общем-то безобидный образ русского, который нарисовал А. К. Толстой, не может не вызывать у них раздражения:

Коль любить, так без рассудку,

Коль грозить, так не на шутку,

Коль ругнуть, так сгоряча,

Коль рубнуть, так уж сплеча.

Коли спорить, так уж смело,

Коль карать, так уж за дело,

Коль простить, так всей душой,

Коли пир, так пир горой!

Поэт умиляется этому размаху, а ненавистники морщатся: как бы нена-роком мои цветочки не порвал, да мою любимую клубнику не потоптал.

Что им великая культура и бессмертные подвиги рус-ского народа -- у них перед глазами иной образ "русопята" -- хмель-ного, сквернословящего, неопрятного, необязательного, недисцип-линированного, склонного к хулиганству, нерационального и ирра-ционального в самой своей основе.

И особый ужас вызывает то, что -- в их истолковании -- толпы этих вроде бы никчемных людей вдруг организуются своими тоталитарными вождями и все сметают на сво-ем пути, не думая ни о выгоде, ни даже о сохранении жизни -- это уже совсем в их головах не укладывается!

Я думаю неправильно, что вместо самопожертвова-ния, любви к родине, добровольной самоотдачи наши критики видят здесь "архаичное общинное сознание", а душу нашу считают "тыся-челетней рабой".

Что ж, каждый понимает в меру своей испорченно-сти: если тебе не дано ничего видеть, кроме выгоды и комфорта (и, разумеется, самореализации), то все, находящееся выше твоего уровня, так соблазнительно поместить ниже его...

Однако нельзя не констатировать разрыв между его великими достоинствами и столь же большими недостатками.

Что касается достоинств, то здесь я разделяю ту же позицию, что присуща зарубежным исследователям, не-предвзято относящимся к русскому характеру.

Положительные стороны русского характера -- это духовность, душевность, и то, что можно обозначить как "единство в многообразии''.

Духовность проявляется в религиозности, способности, по словам Н. О. Лосского, "к высшим формам опыта" (религиозного, нравст-венного, эстетического), в искании высшего смысла жизни, в стрем-лении к абсолютному совершенству. Русский характер не мирится с конечными формами бытия (здесь сделать карьеру, здесь вскопать свой огородик), но всегда стремится пережить их в их соотношении с вечным и бесконечным.

По-этому религиозность не следует трактовать только как распростра-ненность определенной формы религии -- православия (хотя роль последнего, как было показано, очень велика в становлении русской духовности). Она понимается гораздо более широко -- как признание существования абсолютных святынь, как стремление причаститься к ним и с ними соразмерять свою жизнь.

Стремление соотнести земную жизнь с высшими ценностями по-рождает мессионизм и миссионизм, как определенные черты русско-го национального характера.

Мессия -- тот, кто призван принести людям спасение. В православии ли, в идеалах ли коммунизма, в русской ли идее -- отечественная духовность всегда видела наш на-род таким мессией, указывающим человечеству верный путь. И в этом виделась его историческая миссия, предназначение. Сразу же возникает вопрос: хорошо это или плохо? Достоинство ли это?

Сейчас же отмечу -- как бы там ни было и несмотря, ни на что -- это, прежде всего достоинство.

Духовность и начинается там, где признается что-то более высокое, безусловно, святое по отношению к текущим потребностям (выгоде, комфорту, престижу). И это бесспорно прису-ще русскому характеру.

Мессионизм без душевности может быть жестоким и фанатичным. В русском характере целеустремленность духовности смягчается ду-шевностью, широтой души. Душа русского человека открыта миру. Это не скопидом и не супермен, работающий под себя и ставящий себя над другими. Стремление понять и принять другого, отзывчивость на чужую боль и беду (сочувствие, жалость, доброта), терпимость и терпеливость (опять-таки, порой становящиеся чрезмерными, в ущерб себе и начатому делу) -- вот в чем проявля-ется эта душевность.

Перед людьми жесткими, себе на уме, расчет-ливыми, такой характер бывает беззащитным. Но, в конечном счете, он побеждает и силу, и хитрость, ибо соединение душевности и ду-ховности рождает еще одну особенность русского характера: способ-ность к жертве.

Уступчивость, добровольное самоограничение вдруг оборачивается именно тем высшим героизмом, о котором говорил Ильин. Рост русской нации, ее победы над всеми, кто пытался рас-членить и поработить Россию, возможны были, по словам П. Соро-кина, только потому, что у русских людей всегда была "готовность жертвовать своими жизнями, судьбами, ресурсами и благополучием во имя спасения свободы, достоинства и других великих националь-ных ценностей".

Духовность в единстве с душевностью образуют установочную основу русского характера. Его волевые особенности проявляются в том общем свойстве, которое известно как размах. Что, собственно, стоит за этим словом? Особое отношение к препятствиям. Трудности можно преодолевать системно, целенаправленно, заранее планируя, дотошно вникая в каждую мелочь. Такой подход для русского чело-века не характерен. Он долго может "лежать на печи", "запрягать", отлынивать и отнекиваться. Но если его раззадорить -- горы свернет. Тогда и проявляется это чувство, которое описал Алексей Кольцов:

"Разойдись рука, раззудись плечо...

По душе молодцу все тяжелое".

Можно привести великое множество примеров, когда на фоне очевидных прорех и отставании, русский человек вдруг начинает буквально совершать чудеса, причем не только в воинских подвигах. Так, в XIX столетии Россия стала про-изводить ситцы, полотно и сукно, лучше, чем считавшиеся непрев-зойденными английские материалы.

Я уж не говорю о таких известных вещах, как успехи в освоении космоса, самолетостроении и т. д. И каждый раз в таких случаях приходится слышать: "Ведь можем! Когда захотим..." Взять штурмом, подковать блоху, как лесковский Левша, и снова -- на печь. Ровной линии, хотя бы нор-мальных успехов, но во всех сферах жизни -- этого у нас, увы, не было.

В указанных положительных чертах русский характер вполне со-ответствует русской идее. Но почему же тогда "американская мечта" сбылась, характер среднего американца соответствует ей в достаточной степени, а русская идея не реализовалась?

Попробую разобраться. Рассмотрю причины в других качествах наше-го характера.

Прежде чем говорить о недостатках, так сказать, в чистом виде, укажем особые -- "переходные" -- свойства русского характера, которые при определенных условиях переводят наши достоинства в противоположное.

Такими качествами оказываются максимализм и слабохарактерность (как противоположность "высшего героиз-ма" в терминологии И. Ильина), взятые в их сочетании. Устремлен-ность к высшим идеалам в сочетании с размахом легко переходит в максимализм, в нетерпение, в желание воплотить идеал немедленно и соответственно выражается в оценке реального положения дел с точки зрения явно завышенных критериев: даешь рай на земле!

Анализируем дальше, на понятном нами персонаже.

Обломов -- очень душевный человек. Но дух в этой душе не про-никает дальше общих мечтаний. В реальном поведении все опреде-ляет лень. Эта лень была взлелеяна исключительными (по сравне-нию с другими типами культур) условиями его формирования: абсо-лютная любовь к ребенку, широта родной природы, спокойный и устоявшийся быт -- и никаких ролевых обязанностей. Никакого функционирования -- одно душевное благоволение. Кончается все трагически -- несбывшимися надеждами, ранней смертью.

Если Обломов олицетворяет волевую несобранность нашего характера, уход в экзистенциальную лень от действительности, несо-ответствующей максимализму мечтаний, то у Ивана Карамазова мы видим максимализм не останавливающейся ни перед чем. Вспомним главу "Бунт" из "Братьев Карамазовых" - исповедь Ивана перед Алешей. Не принимает он никакой будущей гармонии, если она унавожена страданиями невинных людей. Не принимает основанного на таком страдании ни божественного, ни человеческого мироустройства. И знаменитое "все позволено" он произносит не с легким сердцем, а с предельным отчаянием.

Вот как он думает сам:

"Да и слишком дорого оценили гармонию, не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно. И если только я честный человек, то обязан возвратить его как можно заранее. Это и делаю. Не бога я не прини-маю, Алеша, я только билет ему почтительнейше возвращаю". "Это бунт", -- тихо и потупившись, проговорил Алеша. "Бунт? Я бы не хотел от тебя такого слова, -- проникновенно сказал Иван. -- Можно ли жить бунтом, а я хочу жить''.

Итак, этот мир он не принимает, бунтовать не хочет, а жить все же хочет. Не принимает он и проекта Великого инквизитора: "осчастли-вить" людей "сверху", манипулируя ими, лишив их свободы. Умный человек Иван, но жить он хочет. Можно ли жить при таком умонаст-роении? В личном плане исход неизбежно трагичен.

Было бы неверным, однако, все наши беды относить на счет трагических обстоятельств истории и недостатков волевой организации характера. В характере фиксируются установки на оп-ределенный тип поведения в определенных ситуациях,-- как положительные, так и отрицательные. Стало быть, противоречивость, сочетание крайних черт могут быть отнесены не только к нашему характеру, но и к культуре в целом.

В отечественной культуре -- на ее духовном уровне -- положи-тельные ценности преобладают. Относительно же характера, без ко-торого ценности культуры не могут быть реализованы в повседневной жизни, ситуация

оказалась гораздо более сложной. Не будем за-бывать, что не только черты Алеши Карамазова, но и его сводного брата Смердякова, увы, входят в наш характер. И "Бесы" Достоев-ского -- вполне русские бесы, а не западные .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Страницы: 1, 2, 3, 4



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.