Противостояние спиритизма и оккультизма. Согласно су-ществующему взгляду, теории, в которых признавалось вме-шательство высших духовных существ, получили название спиритических. Спиритизм основывается на древнеегипет-ском веровании в существование сверхъестественного мира нематериальных духов. Его сторонники верят и в существова-ние душ умерших. Связь с миром духов оказывается привиле-гией жрецов, способы этой связи составляют большую тайну. В настоящее время человека, способного к спиритическим контактам, называют медиумом. Спиритизм рассматривают в его двух ветвях: американской и европейской (прежде всего немецкой). Спириты объясняют свой успех тем, что их учение является протестом против естественнонаучного материализ-ма, господствующего над мышлением. Спиритуалист верит в невидимые таинственные миры, заполненные существами, ис-тинная природа которых представляет неразгаданную загадку.

Концепции, в которых истинной причиной происходяще-го принимались неизвестные природные силы, назывались оккультизмом. Под понятием «оккультизм» следует подразуме-вать общее название учений, признающих существование скрытых сил в человеке и Космосе, но доступных для пони-мания особо посвященных, т. е. людей, прошедших обряд посвящения и получивших специальную биопсихоэнергетическую подготовку. В последнее время эти два родственных по истоку направления вступили в открытую борьбу. Для оккультных наук важным вопросом оказалась проблема, где искать источник сил, проявление которых наблюдается в магических операциях? Искать ли его в живой или неживой природе? Чем он является по природе - физическим или психическим яв-лением и процессом? И когда современные физика и химия замолкают, не в силах объяснить те или иные феномены, мож-но расслышать негромкие голоса оккультных наук, выступа-ющих от имени еще непознанных природных сил.

Попытки доказательства оккультных явлений предпри-нимались и прежде, подобную задачу, в частности, поставил известный химик Вильяме Крукс и пришел к аналогичным результатам. Другой химик, Карл Рейхенбах, обратил внимание на факт северного сияния и предположил, что такое световое явление должно происходить всюду, где есть магнитные полюса. Сенситивы, наиболее чувствительные люди, фиксировали сияние у полюсов больших магнитов, ощущали температуру и даже притягивались к ним. Рейхенбах сде-лал вывод, что сияние испускают не только магниты, но и всякий предмет, выставленный ранее на солнечный свет, а также кристаллы и человеческое тело. Силу, производящую свечение, он назвал одом. Исходящий от людей од (по Рейсенбаху - биод) отчасти совпадает, таким образом, с психи-ческой силой современных оккультистов. Однако «в то вре-мя как психическую силу надо считать связанной непременно с людьми или во всяком случае с животными, предполо-женная од-сил а встречается повсюду в природе» Новая эра приглашает. Свет .1977. № 1. С. 3.. Тем не менее в контексте спиритических опытов проблема фотографирования и материализации духов - одна из наиболее полемических в связи с многочисленными обманами, зафиксированными самими же свидетелями. Считается, что до сих пор нет и не имеется еще ни одного положительного и бесспорного доказательства подлинности спиритизма.

Плюралистичность эзотеризма. Традиционная наука реа-лизует достаточно строгую форму организованности. Научное знание выступает в виде логически упорядоченной схемы. Эзотеризм изначально плюралистичен. Он как бы призван отразить индивидуальные различия в путях ищущих, где каж-дый имеет право на свое собственное, отличное от другого мировосприятие. Кстати, греческий аналог термина «эзоте-ризм» означает «внутреннее», «закрытое» Иногда его сторон-ники объединяются в некие общества и группы, однако пред-полагать их монолитное единство было бы просчетом. По сути своей эзотеризм как поиск и построение идеальной реально-сти и осмысление личного пути совершенствования есть сво-еобразная ниша интеллигибельной свободы или свободы умо-постижения, где каждый имеет право на духовное творчество, самостоятельное волеизъявление, не стесненное нормой запре-та социально-идеологического характера. Если бы этот фено-мен не существовал, его как сферу личного трансцендентного поиска, где каждый, пытаясь выразить свою обеспокоенность современным состоянием мира и человечества, стремится отыскать способы его личного преодоления, следовало бы образовать. Можно сказать, что это сфера человеческой ду-ховной самодеятельности аналогична существующей в искус-стве. Есть профессионалы, а есть множество самодеятельных недипломированных самородков, по-своему исполняющих собственный танец, поющих свою песню. Отсюда и пестрота, разномастность и неодинаковость «репертуара». Запретить это невозможно, отрежиссировать невероятно сложно, а объяснить легко.

Разве не прав человек в своем желании, отбросив гнет чи-сто материальных проблем, думать о проблемах космической значимости, тем более что они сопряжены со стремлением к совершенствованию? Разве виновен он в том, что в нем про-является его антропософичность - устремленность к боже-ственному совершенству и всемогуществу?

Эзотерика призывает многое принимать на веру. Не пре-доставляя доказательств, она обращается к внерациональным или сверхрациональным способам убеждения, опирает-ся на легенды и предания, свидетельства исторического по-вествования, привлекая на свою сторону все большее и большее число сторонников. Последователи герметических учений верят в непосредственное влияние произносимой мистической формулы на природу вещей, т. е. признают, что произносимое слово само по себе обладает способностью и свойством влиять на естественное течение событий. На этом воззрении основывалась и магия всех языческих народов. Этот элемент необыкновенно силен и по сей день, особен-но в медицине.

Взгляд с точки зрения «понятийного» не всегда совпадает с устремлением к постижению «потаенного». Понимание герметизма и герметичности как чего-то тайного, закрыто-го, куда никто и ничто не может проникнуть, настолько прочно, что сохранилось и в современной языковой практи-ке. В герметизме соблюдался принцип держать в тайне от профанов сокровенные знания о Вселенной и человеке, но передавать их ученикам, посвященным. Предполагалось, что герметизм есть «система Верховных доктрин, выражающих в своей совокупности Абстрактное герметическое Синтетичес-кое Учение о Божественной Первопричине, Человеке и Все-ленной. Все, что есть, сводится к этим трем началам, модусам Единой Реальности и Объединяется в Единстве Ея Сущ-ности. Это учение есть совершенная форма Истины в разуме. Оно есть Ея полная проекция, законченная и исчерпываю-щая реализация» Иллюстрированная история суеверий и волшебства от древности и до наших дней. - Киев. 1993. С. 208..

Все высшие достижения человека объясняются степенью его приобщения к божественной просветленности. И все, на что он способен, рассматривается как дар всевышнего твор-ца, мирового космического разума. И хотя в эзотерическом знании в качестве источника познания провозглашаются от-кровение и мистическая интуиция, сейчас в нем наблюдает-ся явно проступающая тяга к научной терминологии, когда «волхвование» облекается в научные формы. Имея в виду этот формально терминологический аспект, иногда говорят о воз-можном синтезе сциентизма и магии.

Считается, что эзотерические учения охватывают два пла-на существования сознания. Первый оценивается как иллю-зия сознания (или майя), он представляет желаемый образ будущего. Второй - практический, опирающийся на методи-ку, средства и способы достижения желательного состояния. Человек должен стремиться именно к задуманной, построен-ной мысленно эзотерической реальности. Он задает ее траек-тории. Непременным условием достижения желаемого состо-яния является необходимость кардинального изменения себя, работа над трансформацией своего сознания. Исследователи подчеркивают, что «эзотерическая реальность - это не обяза-тельно сверхъестественный или мистический мир. Эзотери-ческой является любая реальность, вводящая в идеальный мир, предполагающая индивидуальный мир, индивидуальное творчество, особые установки и устремления индивида» Шмаков В. Священная Книга Тота: Великие арканы Таро. Начало синтетической философии эзотеризма. - Киев. 1993. С. 41.. Здесь весьма очевидны параллели и сопоставления эзотери-ческой и виртуальной реальности.

Современные философы пытаются выяснить роль и зна-чение многообразных эзотерических знаний, провозглашая различные подходы, объясняющие и оправдывающие дан-ный феномен. Э. Дюркгейм и М. Мосса уверены, что к магии следует подходить как к социологическому явлению, имея в виду ее положение в обществе. Дж. Фрэзер подчеркивает со-циально-психологический подход, при котором акцентируются способности человека воздействовать на объект и до-стигать поставленной цели. Вне мерок психологического или социально-психологического характера это явление по-нять нельзя. Б. Малиновский пришел к выводу, что магия обеспечивает уверенность в ситуации неопределенности, организует коллективный труд, усиливает социальное давле-ние на индивида.

Однако общим основанием, могущим послужить сближению науки и эзотеризма, является сама активно-деятельностная природа отношения к миру как в эзотеризме, так и в науке.. Вы-дающийся мыслитель эпохи Возрождения Пико дела Мирандола весьма четко формулировал активную позицию человека как мага, «пользующегося магией и каббалой для управления миром, для контроля за собственной судьбой с помощью науки». И наука, естествознание (как знание естества, диалог с природой), и эзотерика (как учение о тайных законах уни-версума) по сути своей являют две разновидности противосто-яния стихиям мироздания. Каждая на свой лад пытается обуз-дать, покорить и освоить неопределенность бытия.

Метаморфоза (превращение) взаимоотношений науки и эзотерического или девиантного состоит в том, что всюду, где малообразованный народ сталкивается с высокоэффективны-ми результатами науки, последние объявляются чудом, вол-шебством, чем-то сверхъестественным. В контексте развития самой науки ее достижения переднего края понятны и объяс-нимы с естественнонаучной точки зрения. Вырванные из со-временного им контекста, помещенные в иной социокультурный слой, они предстают как нечто необъяснимое.

Взаимосвязь науки и оккультизма с логической точки зре-ния покоится на том постулате, что наука не отрицает наличие скрытых (occulta) естественных сил, пока еще не изученных доскональным образом и не получивших исчерпываю-щего объяснения. Сегодня наука вынуждена фиксировать существование некоторых необычных явлений (полтергейст, медиумизм, телекинез и т. п.) при всем при том, что их удов-летворительное естественнонаучное объяснение оказывается делом будущего.

Стоять на точке зрения оккультизма совсем не означает от-крыто пропагандировать оппозицию науке, но предполагает всего лишь признание имеющейся в природе неизвестной зависимости взаимодействий, обладающих, однако, естествен-ным характером. У материалиста Л. Фейербаха можно найти поражающие миролюбием суждения, согласно которым науку следует понимать как учение о действующих материальных внешних причинах, а магию - как науку об истинных причи-нах и всеобщих формах. «Магия есть наука или искусство, ко-торое из познания скрытых форм выводит удивительные дей-ствия или эксперименты и надлежащим сближением действу-ющих сил с восприимчивыми к ним предметами открывает великие деяния природы…» Фейербах Л. История философии: В 3 т. Т. 1. - М., 1974. С. 116..

Между научным и девиантным знанием можно отметить параллели, ряд черт и особенностей, произрастающих как в сфере традиционного производства научного знания, так и в ее девиантном сопровождении. Они заставляют задуматься над степенью конфронтации науки и эзотеризма. Так, напри-мер, основная задача теоретической науки - проникновение в сущность вещей - свойственна не только науке. Это основ-ное кредо эзотерического познания, герметизма,

Теоретический уровень научного исследования, предпола-гая выяснение внутренних и скрытых от непосредственного наблюдения взаимосвязей, концептуальное движение, имеет отдаленное сходство с устремлениями к постижению тайно-го, скрытого от взора знания в области ментальных (оккультных) наук. Так называемая работа с идеальными моделями весьма и весьма распространена в науке. Специальные проце-дуры трансформации, когда реальные объекты с необходимо-стью должны быть представлены как логические концепту-альные конструкты, имеющие идеальное существование, а проще сказать - существующие только в мысли, - процеду-ры весьма родственные и эзотерическим практикам. Сама способность научно-теоретического мышления строить и конструировать идеальные миры, оперируя многообразными степенями свободы, перекликается с установками инакого спо-соба мышления, и в частности с эзотерическими устремлени-ями к идеальной реальности.

В теоретическом познании, особенно в современной фи-зике, очень распространены модельные исследования, опира-ющиеся на конструкты - заместители реального объекта. Вместе с тем замещение - основная процедура магического ритуала. Факт невыразимости, наиболее сильно акцентиро-ванный в мистике, имеет известные аналогии с глубинными микрофизическими исследованиями. Они состоят в том, что многие научно-теоретические связи не имеют своего репре-зентанта. М. Шлик - представитель Венского кружка позитивистов - вообще отрицал возможность репрезентации теоретико-познавательного содержания, вопрошая: как пока-зать, к примеру, силу тяготения или квантово-механический переход?

Явные параллели и пересечения обнаруживаются и в про-блеме наблюдаемости, решаемой современной микрофизикой таким образом, что неотъемлемым компонентом всей системы является сам наблюдатель. Невозможно наблюдать без того, чтобы в тот же самый момент не изменять систему. Как отме-чали еще в 20-х гг. XX в. Н. Бор и В. Гейзенберг наблюдения за объектом при физическом эксперименте вносят возмущение в этот объект. Подобная констатация имеет реальное пересече-ние с доктриной древних. Именно мыслители Востока наста-ивали на фундаментальном единстве наблюдателя и наблюда-емого, на изменении, сопровождающем процесс наблюдения.

Примечательно также, что в 30-х гг. XX в. Шри Ауробиндо создает свою философию интегральной йоги с основным тези-сом созидающей силы сознания. В это же время раскрывает-ся физический смысл полевых взаимодействий квантовой ме-ханики.

Проведенное в лабораториях радиоэлектронных методов исследования Института радиотехники и электроники изуче-ние биополя человека показывает, что вокруг подобного био-логического объекта образуется сложная картина физических полей, несущих информацию о его подсистемах. Их насчиты-вается восемь типов. Они принципиально нестационарны, быстро изменяются в пространстве и во времени. Этот поле-вой компонент, имеющий корпускулярно-волновую природу, признанный современными биофизиками и как бы «размазанный» по всей Вселенной, также весьма узнаваем в учени-ях древних. Тайные знания всегда привлекали и одновремен-но пугали содержащимися в них секретами о возможности трансформации сознания и получения информации о про-шлом и будущем. «Все во всем», или принцип монизма, уди-вительным образом согласуется с чаяниями современных фи-зиков создать единую теорию поля (о которой, кстати, мечтал в свое время А. Эйнштейн). Не представляет труда разглядеть в принципах древнейшей герметической философии те концептуальные схемы суждений, которые впоследствии традиция свяжет с научным способом мышления.

Еще одно пересечение точных наук и эзотеризма происходит по линии принятия в качестве основы мироздания числа. Отно-шения и взаимосвязи мира, рассматриваемые как числовые со-отношения, - необходимый базис и фундамент современной науки. Широко используются таблицы, математические форму-лы, очевидно стремление к точности и чистоте терминологичес-кого аппарата. Широко известный диалектический закон о вза-имопереходе количественных и качественных взаимодействий, понимаемый как механизм развития, - яркое подтверждение тому, что книга Вселенной написана на языке математики.

Однако нумерологическая сторона очень сильна в древней каббале, развита она и в пифагорейской школе. Это с новой силой доказывает, что тесная связь точных научных теорий со всем комплексом эзотерических знаний имеет древнейшую традицию. Однако связь эта своеобразная. Наука в современ-ном ее понимании оформилась как способ рационального постижения мира, основанный на причинной зависимости. Она находилась в младенческом возрасте, тогда как система древнейших знаний изобиловала различными ответвлениями, в числе которых были и математика, и медицина, и геометрия, и география, и химия. Наука, или вернее древнейший ее про-тотип (преднаука), была вкраплением в оккультную сферу, как достаточно разработанную и полную систему знаний и сведе-ний. Поэтому можно сказать, что связь науки и оккультизма генетическая, опирающаяся на происхождение.

Уникальность ситуации состоит также и в том, что разви-тие научного знания происходило не на основе нанесения жесточайших и непереносимых ударов по оккультизму в кон-курентной борьбе, а на собственной, освещенной слепящим светом прожектора рационализма магистрали, где о существо-вании другого видения мира просто не упоминалось. Оно либо оттеснялось на периферию, либо вообще игнорирова-лось, замалчивалось, как не имеющее реального права на су-ществование и равноправного голоса. В этой тиши «непризнанные науки» по негласному, неинституциональному согла-шению могли претендовать на создание своей параллельной экстранаучной и разветвленной системы знания. Фронталь-ное противостояние науки и эзотерики отсутствовало, были лишь церковные и идеологические запреты и жесткое непри-ятие эзотерического способа воздействия на мир.

В современном мире распространение имеют около 30 ви-дов оккультных наук, среди которых наибольшее признание имеет оккультная медицина, а герметизм считается древнейшей областью эзотерических знаний. Герметизм всегда воспри-нимался как обоюдоострый меч, он опирался на использование более тонких методов воздействия, чем материальные силы физической природы.

§ 6. Новации в современной философии науки. Синергетика и эвристика

Комплексная оценка современной философии науки ис-ходит из факта признания того, что в эпистемологии сегодня причудливо сочетаются многообразные концепции и подхо-ды. Иногда они являются взаимоисключающими, как напри-мер, программа унификации науки Венского кружка и концеп-ция личностного знания М. Полани; или же концепция роста научного знания, опирающаяся на модель эволюционной методологии, и методологический анархизм П. Фейерабенда, когда «допустимо все». Во многом различны и устремления от верификации к фальсификации, от экзальтированного эмпиризма - к интуитивизму и конвенционализму.

В 80-е гг. XX в. важной проблемой философии науки ста-ла проблема разработки методологии обществознания. Это также было полным опровержением программы науки на пер-вых этапах ее становления, когда бесспорную базу научных исследований составляли утверждения математики, физики, химии, отчасти биологии. Прямой перенос методологических процедур из сферы естествознания в область общественных наук представлялся некорректным в силу специфичности объекта - общества и наделенных сознанием и волей составляющих его индивидов. Модель дедуктивно-номологического объяснения, представленная и К. Поппером и К. Темпелем, мыслилась подходящей равным образом как в естественных, так и в социальных исследованиях, в частности в истории. Процедура объяснения указывала на факт существования об-щих законов. Особого внимания заслуживает попытка логи-ко-методологической экспликации исторического материала. Так называемая семантическая модель научной теории Патрика Суппеса, американского логикам психолога (1922), опира-ется на идею тесной взаимосвязи философии и специальных наук. Из этого тезиса он делает вывод о том, что не существует специальных философских методов исследования, отличных от научных. Любая проблема переводится в ранг философской в силу ее значимости или же по причине ее парадоксальнос-ти. Самый выдающийся результат концепции Суппеса - обо-снование и применение к эмпирическим наукам метода аксиоматизации, заключающегося в определении теоретико-множественного предиката, специфического для данной тео-рии. Резко выступая против лапласовского детерминизма, он развивает вероятностную концепцию причинности и подвер-гает критике наивные концепции абсолютной достоверности и полноты знания.

В концепции американского философа и логика У. Куайна (1908-1997) выдвигается тезис «онтологической относи-тельности», при котором предпочтение одних онтологии дру-гим объясняется сугубо прагматическими целями. Наука рассматривается как одна из форм приспособления организма к окружающей среде, вводится оригинальное понятие «стимульного значения», означающее совокупность внешних стимулов, которые вызывают согласие или несогласие с произносимой фразой.

Все подобные новации, или «сюрпризы», переднего края философии науки требуют своего дальнейшего осмысления и фильтрации, чтобы выяснить, что же может нерастворимым осадком отложиться в философии науки как научной дисцип-лине. В центре ее внимания находится осмысление процессов синергетики, весьма актуальных в современных научных дис-куссиях и исследованиях последних десятилетий. Ее характери-зуют, используя следующие ключевые слова: самоорганизация, стихийно-спонтанный структурогенез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает открытые, т. е. обменивающи-еся с внешним миром, веществом, энергией и информацией системы. В синергетической картине мира царит становление, обремененное многовариантностью и необратимостью. Бытие и становление объединяются в одно понятийное гнез-до. Время создает или, иначе выражаясь, выполняет конструк-тивную функцию.

Нелинейность предполагает отказ от ориентации на одно-значность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Она как принцип философии науки отражает реальность как поле со-существующих возможностей. Принципиально важно, что к нелинейным системам относят такие, свойства которых опре-деляются происходящими в них процессами так, что резуль-тат каждого из воздействий в присутствии другого оказывает-ся иным, чем в случае отсутствия последнего.

Понятие синергетики получило широкое распространение в современных научных дискуссиях и исследованиях послед-них десятилетий в области философии науки и методологии. Сам термин имеет древнегреческое происхождение и означает содействие, соучастие или содействующий, помогающий. Следы его употребления можно найти еще в исихазме - мистическом течении Византии. Наиболее часто он употребля-ется в контексте научных исследований в значении: согласо-ванное действие, непрерывное сотрудничество, совместное использование.

1973 г. - год выступления немецкого ученого Г. Хакена на первой конференции, посвященной проблемам самоорганиза-ции, положил начало новой дисциплине и считается годом рождения синергетики. Он обратил внимание на то, что корпо-ративные явления наблюдаются в самых разнообразных систе-мах, будь то астрофизические явления, фазовые переходы, гид-родинамические неустойчивости, образование циклонов в ат-мосфере, динамика популяций и даже явления моды. В своей классической работе «Синергетика» он отмечал, что во многих дисциплинах, от астрофизики до социологии, мы часто наблю-даем, как кооперация отдельных частей системы приводит к макроскопическим структурам или функциям. Синергетика в ее нынешнем состоянии фокусирует внимание на таких ситу-ациях, в которых структуры или функции систем переживают драматические изменения на уровне макромасштабов. В част-ности, ее особо интересует вопрос о том, как именно подсис-темы или части производят изменения, всецело обусловленные процессами самоорганизации. Парадоксальным казалось то, что при переходе от неупорядоченного состояния к состоянию порядка все эти системы ведут себя схожим образом.

Хакен объясняет, почему он назвал новую дисциплину синергетикой следующим образом. Во-первых, в ней «иссле-дуется совместное действие многих подсистем... в результа-те которого на макроскопическом уровне возникает структу-ра и соответствующее функционирование». Во-вторых, она кооперирует усилия различных научных дисциплин для на-хождения общих принципов самоорганизации систем. Г. Ха-кен подчеркнул, что в связи с кризисом узкоспециализиро-ванных областей знания информацию необходимо сжать до небольшого числа законов, концепций или идей, а синергети-ку можно рассматривать как одну из подобных попыток. По мнению ученого, существуют одни и те же принципы самоор-ганизации различных по своей природе систем, от электронов до людей, а значит, речь должна вестись об общих детерми-нантах природных и социальных процессов, на нахождение которых и направлена синергетика.

Иногда прообраз синергетики видят в работе А. Богдано-ва «Тектология, Всеобщая организационная наука» (1913- 1917). Тектология (от греч.) - учение о строительстве, труд, отстаивающий единственный всеобщий объединяющий принцип. Организация - исходный пункт анализа объясни-тельных моделей и практического преобразования. Основная идея тектологии предстает как единство законов строения и развития различных систем, «комплексов» независимо от того конкретного материала, из которого они состоят, - от атом-ных, молекулярных систем до биологических и социальных.

Богданов формулирует тезис об изоморфизме организацион-ных систем - неорганических, органических и социальных, а также механизмов возникновения, сохранения и преобразо-вания таких систем и организационных методов различных наук, способов комбинаторики элементов.

Принцип изоморфизма позднее использовал в своей тео-рии систем и Л. фон Берталанфи, причем существует предпо-ложение о тесной преемственности, если не заимствовании им идеи Богданова. У последнего можно найти и идею обрат-ной связи (бирегулятора), которую плодотворно использовал отец кибернетики Н. Винер. Общая схема развития, по Бог-данову, включает следующие элементы:

1. Исходная система находится в состоянии подвижного равновесия. Ей, как и окружающей среде, присуща изначаль-ная разнородность (гетерогенность). Изменения среды приводят к нарушению равновесного состояния системы.

2. В системе, выведенной из равновесия, начинает дей-ствовать закон системного расхождения. Согласно ему, возможно образование дополнительных связей, ответ-ственных за повышение интегративности системы. Им сопутствует и противоположная тенденция. Системное расхождение порождает системные противоречия, кото-рые, повышая неустойчивость системы, ведут к ее дезор-ганизации и кризису. Образование новой системы, вен-чающее кризис предшествующей, восстанавливает равновесие со средой.

В «Тектологии» Богданова исследователи усматривают ес-тественную составляющую теории самоорганизации. Органи-зационная точка зрения, предполагающая стратегию малых преобразований, имеет огромный эвристический потенциал. Разработка ведущей идеи синергетики о стихийно-спон-танном структурогенезе предполагает наличие адекватного этой спонтанности категориального аппарата. Существенным достижением философии науки на рубеже столетий стало осознание возможностей эвристики как универсальной установки, санкционирующей поиск и решение проблем в условиях неопределенности. Когда Лакатос использовал понятие «положительной» и «отрицательной» эвристики, он закреплял за последней лишь одно из многих связанных с ней значе-ний. В этом контексте эвристике были свойственны ограни-чения объема поиска. В первоначальном же смысле эвристи-ка происходит от греч. heurisko - обнаруживаю, открываю. Использование термина «эвристика» связывают с именем древнегреческого ученого Паппа Александрийского (Ш в. до н. э.). Она предстает как особое собрание принципов, пред-назначенных для тех, кто желает научиться решать математи-ческие задачи. «Секреты искусства» всегда держались в стро-гой тайне и описанию не поддавались. Изложить эвристику как науку об открытиях оказывалось задачей не из легких во все времена. Не была исполнена затея Г. Лейбница об «Искус-стве изобретения». Б. Спиноза, хоть и подчеркивал, что пра-вильный метод должен обеспечить оптимальный выбор, со-держать правила познания неизвестного, определять порядок отсечения бесполезных возможностей, теории такового так и не создал. Проблема состояла в том, что эвристику нельзя было свести к комбинаторике уже известного материала, ис-толковать аналогично отношениям подражания.

Сферу эвристики заполняют все вторичные, неточные ме-тодологические регулятивы, которые изгоняются из конкрет-но-научного знания. Поэтому нередко эвристика связывает-ся с переживанием, вдохновением, инсайтом. В строгой сис-теме методологического мышления она часто воспринимается как достаточно неосознаваемая, но избыточная по своему по-тенциалу сюрпризная сфера поиска и находок. С ней могут быть связаны логические предпочтения, бессознательные от-кровения, этакое самораскрытие любой из сфер. Интуитивно ясным оказывается противопоставление формально-логичес-ких методов эвристическим, как зависящим от всех перечис-ленных и еще множества иных ментально-когнитивных фак-торов. Во всех возможных случаях с эвристикой связываются ожидания по расширению содержательного потенциала зна-ния, возникновение нового, неизвестного ранее.

Наиболее часто понятие «эвристика» употребляется в связ-ке с мышлением как его спецификация - эвристическое мышление. Можно сказать, что во всех подобных случаях речь идет о порождающей функции мышления. В западной фило-софии выделяют три группы теорий, пытающихся объяснить эвристическое мышление: теория «тихой воды», или усред-ненного труда; блицкрига, или инсайта; лучшей мышеловки, или оптимального методологического регулятива.

Эвристика как раздел методологии не получила еще офи-циального признания. Однако совершенно очевидно, что в каждой области научного знания она является стратегией вы-бора самого быстрого, эффективного и оригинального реше-ния и что эвристические методы и принципы наталкивают на поиск и использование нетривиальных шагов. Характерным признаком этой уникальной сферы является ее принципиаль-ная междисциплинарность. Но эвристичность имеет место и внутри дисциплинарного знания. Эвристическое чутье сопровождает чуть ли не каждый шаг научного поиска, принципи-ально не поддаваясь формализации. Редукция, заимствование методов, интеграция приемов гуманитарных и технических наук, выбор практического внедрения тех или иных научных разработок, сам решающий эксперимент явно или неявно ос-новывается на эвристических допущениях. Эвристика пред-стает связующим звеном научного и вненаучного знания, ра-циональности и внерациональных ориентации. Она - верная помощница в выборе тактики поведения и в избежании тупи-ковых шагов развития. Как мера творческого риска эвристич-ность всегда приветствовалась в качестве неотъемлемой ком-поненты развития научного знания, а в постнеклассической картине мира качество эвристичности теории выдвинуто на роль критерия научного знания, который позволяет изменить и сам процесс трансляции знания, сделать его творческим, проблемным, игровым.

Из современных попыток приблизиться к секретам эври-стики можно отметить «мозговую атаку» А. Ф. Осборна. В ней наряду с традиционными приемами изобретательства, связан-ными с замещением, переносом, объединением и разделени-ем, отмечаются приемы, стимулирующие воображение: сис-тема сжатых сроков, обсуждение проблемы в свободной об-становке без критики, создание атмосферы состязательности, а также выдвижение шуточных предположений. Однако более традиционным считается мнение, кстати принадлежащее представителю эвристического направления Д. Пойя, что раз-работка безотказно работающих правил творчества (или эф-фективного решения проблем) - задача неосуществимая,

Действительно, эвристика как своеобразная методология, т. е. совокупность методов творческой деятельности, выстав-ляет определенные требования:

Она опирается на методы, применение которых позво-ляет сократить время решения проблемы по сравнению с методами простого перебора.

Используемые методы могут значительно отличаться от традиционно принятых и устоявшихся.

Использование методов сопротивляется внешним огра-ничениям, накладываемым на параметры исследования.

Модели осуществления поиска значительно индивиду-ализированы и тесно связаны с психической и мотивационной деятельностью субъекта познания.

Обычно выделяют ряд моделей эвристической деятельности. Самая элементарная - модель слепого поиска. Более рас-пространенная - модель «лабиринт», в которой поиск реше-ния уподобляется блужданию по лабиринту. Особого внимания заслуживает структурно-семантическая модель Г. Буша, отражающая структуру и смысловые связи между объектами, об-разующими поле задачи. Работа с данной моделью распадает-ся на ряд этапов:

- выделение в потоке входящей информации дискретных объектов (селективный отбор);

- выявление связей между ними;

- актуализация выделенных объектов связи, которые свя-заны с поставленной задачей;

- абстрагирование от периферийных связей и объектов;

- формирование обобщенных объектов;

- нахождение связей между обобщенными объектами;

- поиск по полученному обобщенному лабиринту.

Метаморфозы эвристики связаны тем, что она заняла оп-ределенное место в логике, где предстала как разновидность логического анализа, оперирующая строгими методами по-строения доказательства. Этим своим инобытием она вос-противилась интуитивному и этимологическому толкова-нию, которое связано с противопоставлением неформаль-ному, нестрогому, спонтанному творческому процессу, строгому, формализованному и нетворческому логическому рассуждению.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25