Ремесленники, выходя из-под власти цеховых традиций и толкаемые к изобретательству экономической конкуренцией, были «пионерами эмпирического наблюдения, эксперимен-тирования». Среди них были привилегированные группы, получившие больше знаний по роду их деятельности. За все-стороннюю деятельность Цильзель называет их художниками-инженерами.
Попытку преодоления односторонностей интернализма и экстернализма предпринял американский ученый Т. Кун (1922-1995) в работе «Структура научных революций». Эк-стерналистская историография, считает он, необходима при изучении первоначального развития какой-либо области на-уки, обусловленной социальными потребностями общества. Для зрелой науки приемлема интерналистская историография. Обладая определенной автономией, оба подхода, по мнению Куна, дополняют друг друга.
В настоящее время сосуществуют (несмотря на то, что возникли в разное время) три модели исторической реконструкции наук:
1) история науки как кумулятивный, поступательный, прогрессивный процесс;
2) история науки как развитие через научные революции;
3) история науки как совокупность индивидуальных, час-тных ситуаций (кейс стадис).
Смысл исторически более ранней кумулятивистской модели может быть выражен следующими положениями: каждый последующий шаг в науке может быть сделан, лишь опираясь на предыдущие достижения; новое знание совершеннее ста-рого, оно полнее, точнее, адекватнее отражает действитель-ность; предшествующее развитие науки - предыстория, подготовка ее современного состояния; в прошлом знании значи-мы только те элементы, которые соответствуют современным научным теориям; все, что было отвергнуто современной на-укой, считается ошибочным, относится к заблуждениям.
Но прерывность может вторгнуться в науку актами творче-ства, возникновением нового знания, иногда в корне отлич-ного от старого. Как быть в такой ситуации, если стоять на точке зрения кумулятивизма?
Австрийский физик и философ конца XX - начала XX в. Э. Мах (1838-1916) решал эту проблему, формулируя принцип непрерывности, который заключается в том, что естествоиспы-татель должен уметь увидеть в явлениях природы единообразие, представить новые факты так, чтобы подвести их под уже из-вестные законы.
Французский физик и философ этого же периода П. Дюгем (1861-1916) отчетливо представлял, что в истории науки бывают крупные сдвиги, перевороты, но задачу истории на-уки он видел в том, чтобы включить их в такую историко-на-учную реконструкцию, которая ведет к постепенности, непре-рывности и обосновывает эти сдвиги, перевороты из предше-ствующего развития знания. Именно исходя из этой идеи мыслитель сумел показать значение развития средневекового знания для становления науки Нового времени. Дюгем писал: «В генезисе научной доктрины нет абсолютного начала; как бы далеко в прошлое ни прослеживали цепочку мыслей, ко-торые подготовляли, подсказывали, предвещали эту доктри-ну, всегда в конечном итоге приходят к мнениям, которые в свою очередь были подготовлены, подсказаны, предвещены; и если прекращают это прослеживание следующих друг за другом идей, то не потому, что нашли начальное звено, а по-тому, что цепочка исчезает и погружается в глубины бездон-ного прошлого».
Вторая модель понимает историю развития науки через научные революции. Но любое научное знание, полученное таким путем, должно быть доказано, т. е. выведено, систематизиро-вано, понято из предшествующего знания. Поэтому истори-ки науки, придерживающиеся эволюционистских взглядов, хотя и признавали революционные ситуации в истории науки, но считали, что понять их можно, лишь включив в непрерыв-ный ряд развития, сведя к эволюционному процессу. Различа-ются эволюционные концепции тем, как они понимают это сведение: это или понимание научных революций как убыс-трения эволюционного развития, когда в короткий промежу-ток времени происходит большое количество научных открытий, или анализ революционной ситуации проводится так, что истоки новых идей находятся все в более и более ранних работах предшественников.
Другие исследователи, в частности представители постпо-зитивизма (вторая половина XX в.), утверждают, что научная революция приводит к фундаментальной ломке старой теории, или парадигмы, или научно-исследовательской программы, ко-торые принципиально не сводимы к предшествующим теориям, парадигмам, исследовательским программам. Так, Т. Кун, на-пример, считал, что в ходе научной революции возникает новая теория, уже завершенная и вполне оформленная, в то время как И. Лакатос утверждал, что победившая в результа-те научной революции научно-исследовательская программа должна развиваться, совершенствоваться до «пункта насыще-ния», после чего начинается ее регресс. При этом существует возможность определять проблемы, подлежащие обсужде-нию, предвидеть аномалии.
В 60-70-х гг. XX в. делались попытки переписать истории отдельных наук по куновской схеме: периоды, в которых про-исходит накопление знаний, (причем здесь могут появляться и аномалии, не вписывающиеся в существующую парадигму факты) - нормальная наука, сменяются коренной ломкой па-радигмы - научной революцией, после чего опять идет про-цесс накопления знаний в рамках новой парадигмы. Но пред-посылка, из которой исходили авторы, оставалась в принци-пе старая: наука развивается поступательно, непрерывность нарушается только в периоды научных революций.
Третья модель реконструкции науки, которая зарождается в историографии науки, получила название кейс-стадис (case-studes) - ситуационных исследований. «Кейс-стадис - это как бы перекресток всех возможных анализов науки, сформу-лированных в одной точке с целью обрисовать, реконструиро-вать одно событие из истории науки в его цельности, уникаль-ности и невоспроизводимости».
Научное открытие при использовании такой реконструк-ции изображается как историческое событие, в котором сме-шались идеи, содержание, цели предшествующей науки, куль-туры, условий жизни научного сообщества этого периода. Полученный научный результат не берется изолированно для включения его в цепочку развития научных идей, а рассмат-ривается в соотнесении с имеющими место в этой ситуации научными гипотезами, теориями, в контексте социокультурных, психологических обстоятельств, при которых он был получен. Но может ли изучение локальных (фокусных) точек привести к выявлению всеобщих характеристик изучаемого периода? Анализ работ авторов, которые используют этот ме-тод реконструкции, показывает, что реально очень сложно выявить эти характеристики, поэтому в ходе ситуационного исследования чаще всего создается фрагментарная историчес-кая картина.
В перспективе, ситуационные исследования должны занять свое место в историко-научных изысканиях. Но уже сегодня можно выделить их методологи-чески значимые особенности:
1. Эти исследования сосредоточены не на готовом факте, итоге научного открытия, а на самом событии, по воз-можности целостном и неповторимом. Это событие, даже представляющееся частным и незначительным, несет в себе симптомы переломных, переворотных со-бытий в истории науки. Оно оказывается перекрестком разных направлений историко-научных поисков. Ситу-ационные исследования сочетают в себе синтетичность, универсальность и локальность, точечность, легко обо-зримую предметность анализируемого события.
2. Неправильно представлять кейс-стадис только как ре-конструкцию творческих актов, стоящих где-то рядом с научным текстом, объясняющим его предысторию. В основном речь идет о текстах, отобранных с целью как можно более полного воспроизведения ситуации.
3. Кейс-стадис характеризуется как некоторая воронка, в которую стягиваются и предшествующие и последую-щие события, хотя осуществляется анализ настоящего науки, «теперь», даже если это «теперь» и отстоит хроно-логически во времени от настоящего состояния науки.
4. Важно, что в качестве целостного и уникального берет-ся событие, малое по объему.
5. Внутри ситуационных исследований трансформируются обычные для историографии науки понятия, такие как непрерывность и дискретность, критерии научности, индивидуальное творчество и готовая научная теория, научное сообщество и т. д.
6. Характерным для ситуационных исследований являет-ся включение науки в контекст культуры, что и застав-ляет перестраивать типичные для исторической рекон-струкции понятия. При этом ситуационные исследова-ния можно подразделять на два рода: а) предметом изучения берутся некоторые мутационные точки, в кото-рых меняется тип культуры, тип мышления (диалоги Гали-лея, первые статьи Эйнштейна и т. д.); б) более рядовое со-бытие в истории науки, которое не выводит за рамки на-учного мышления данной культуры, но сосредоточивает в себе, фокусирует его основные особенности.
Если прибегнуть к графической модели истории науки, то традиционная кумулятивная историография науки может быть представлена прямой однонаправленной линией, в то время как историческая реконструкция на базе кейс-стадис будет представлять собой нечто вроде плоскости с возвыша-ющимися на ней холмами и пиками, которые изображают события большей и меньшей значимости. Между события-ми (а ими могут быть и конкурирующие теории) устанавли-ваются диалогические отношения, что на графической моде-ли можно показать как линии, соединяющие различные хол-мы и пики.
Опыт известных историко-научных работ, выполненных по методу ситуационных исследований, показывает, что ре-конструкция прошлого события как уникального предполагает сложную теоретическую работу по обобщению при построении целостного, «объемного» события, что достаточно сложно и представляется делом будущего. Все больше в исследования по истории науки проникает идея взаимодополняемости суще-ствующих методов.
Известный ученый, естествоиспытатель и мысли-тель В. И. Вернадский (1863-1945) предложил идею рассмот-рения истории науки как становления и развития научного мировоззрения. Опираясь на идеи социокультурной обуслов-ленности научного познания, большой вклад в исследование истории науки внесли ученые П. П. Гайденко, Е. А. Мамчур, Л. А. Маркова, С. Р. Микулинский, Л. М. Ко-сарева, И. Д. Рожанский и др.
Вопрос о периодизации истории науки в историографи-ческой литературе является дискуссионным. Воспользуемся получающей все большее признание периодизацией, соглас-но которой науке как таковой предшествует преднаука, где зарождаются элементы (предпосылки) науки, затем следует классическая наука, неклассическая и постнеклассическая (см. работы В. С. Степина, В. В. Ильина и др.).
Три функции науки. Биография науки - это ее жизнеописание, и о жизни науки мы с полным правом говорим потому, что жизнь науки - это часть жизни человека.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25
