Рефераты. Априоризм Канта и современная наука

3.1. Априоризм эволюционной эпистемологии

Всякому исследованию мира должны предшествовать средства познания. Так, при отсутствии органов восприятия невозможно узнать о внешнем мире вообще ничего. Но и самих по себе глаз, например, недостаточно, чтобы видимые цветовые пятна были упорядочены и распределены в пространстве и расклассифицированы на предметы и помехи. Кроме этого, последовательности изображений должны быть объединены в серии, где разные положения и даже разные конфигурации цветовых пятен будут отнесены к одному предмету, и таким образом будет зафиксировано нечто в нем неизменное, в отличие от его переменных качеств. Словом, довольно сложные структуры должны предшествовать человеческому познанию как условия его возможности. Совершенно естественно (для естественных наук) предположить, что этими структурами человек обладает от рождения как биологическое существо, т.е. как особь вида Homo Sapiens. Так считают представители эволюционной эпистемологии, крупного междисциплинарного научного направления второй половины уходящего века . "Эти механизмы, - пишет один из его лидеров К.Лоренц,- подходят под кантовское определение а priori. Они присутствуют прежде всякого научения и должны присутствовать, чтобы сделать научение возможным". Таким образом, человек обладает познавательным аппаратом, который только и позволяет ему извлекать опыт из взаимодействия с внешним миром. В его отсутствие познание невозможно.

Но откуда же он берется, этот познавательный аппарат? Каждая человеческая особь обладает им от рождения, а вид в целом приобретает его в процессе эволюции. Здесь ключ к пониманию подхода эволюционной эпистемологии. Этот ключ - метод проб и ошибок как средство, обеспечивающее прогресс адаптации. Как пишет К.Поппер, "рост знания есть результат процесса, очень похожего на дарвиновский естественный отбор... Эта интерпретация приложима к знанию животных, донаучному и научному знанию".

Имеется в виду следующая объяснительная схема: субъект познания (это может быть отдельная особь, популяция, вид, человеческое общество) познает мир путем реализации некоторых врожденных познавательных проектов. Человеческое общество, например, обладает специальным институтом познания наукой. В рамках этого институализированного познания происходит выдвижение научных гипотез и их опытная проверка, которая по Попперу есть не что иное, как отбрасывание (фальсификация) непригодных гипотез. Но и сами гипотезы, как мы указывали выше, суть априорные формы ассимиляции и упорядочивания чувственных данных. Они образуют следующий уровень априорных форм, подчиненный уровню науки как социального института.

Эта же схема относится и к приспособленности животных к внешним условиям. Так, вполне аналогичной врожденному знанию можно считать приспособленность органов движения к специфике среды: "Похожим образом, анатомическое развитие, морфогенез производит в органических системах истинные образы внешнего мира. Движения рыб и форма их плавников отражают гидродинамические свойства воды, которая обладает этими свойствами независимо от существования плавников, движущихся или не движущихся в ней" . Таким образом, плавник рыбы "знает" кое-что о свойствах используемой им среды, хотя субъектом этого знания, разумеется, является не рыба как отдельный организм. И все же как форма отражения реальности такой плавник может обладать более точным или менее точным "знанием" об этих свойствах.

Кроме врожденной приспособленности, животные имеют возможность адаптироваться к изменяющимся условиям и к новым ареалам обитания. Эта способность обеспечивается врожденной пластичностью. При таком подходе противопоставление врожденности и приобретенности по отношению к "знанию" не имеет смысла: всякая возможность приобретать новое "знание" должна быть врождена как некий аналог кантовских априорных форм и условий возможного опыта. Поппер пишет: "999 единиц знаний из 1000 врождены организму и только 1 единица состоит из модификаций этого врожденного знания; и я полагаю, к тому же, что пластичность, необходимая для этих модификаций, также врождена" .

К.Лоренц выражает свое понимание априорных форм в концепции открытых программ. Открытая программа это объемлющая конкретный процесс научения форма, обеспечивающая ту самую пластичность, о которой говорит Поппер. Эта программа содержит всю совокупность откликов и реакций на конкретные условия среды, и поэтому научение лишь сужает их диапазон (ср. с фальсификацией гипотез), оставляя только приспособленные для данной среды реакции, которые тем самым и представляют собой "знание" об этой конкретной среде.

Если познавательный аппарат может быть более или менее эффективным средством познания, то он, по К.Лоренцу, сам является более или менее точным "знанием" о возможной среде, "познание" которой он обеспечивает. Так человеческий познавательный аппарат, обеспечивающий продуцирование все более адекватных гипотез (геометрии, ньютоновской динамики, теории относительности), является в каком-то смысле более сильным "знанием" о мире, чем каждая из этих гипотез, поскольку содержит их, а также и открытия будущих великих ученых, как возможные. Сам этот аппарат является более сильным "знанием", чем познавательный аппарат, например, питекантропа, но возможно, более слабым, чем средства познания каких-то гипотетических представителей иных цивилизаций. В таком случае "познавательный аппатрат" вида вполне по-дарвиновски можно считать некоторой "гипотезой" в последовательности "гипотез", продуцирумых в эволюционном процессе, "гипотезой", которая конкурируя с иными "гипотезами", может быть "фальсифицирована" вместе с ее носителем * видом Homo Sapiens.

"Наша рабочая гипотеза такова: все есть рабочая гипотеза. Это остается верным не только для природных законов, которые мы добываем через индивидуальную деятельность абстрагирования a posteriori из фактов нашего опыта, но также и для законов чистого разума",- пишет К.Лоренц .

Д.Кемпбелл в совершенно четкой форме выстраивает иерархию "познавательных аппаратов" (каждый из которых, как мы теперь понимаем, сам является "гипотезой", т.е. более или менее точным "знанием"). Он утверждает, что "слепые вариации и отбор лежат в основе всех индуктивных достижений, всех истинных возрастаний знания, всякого роста приспособленности системы к окружению...Множество процессов, дробящих более общий процесс слепых вариаций и отбора, сами суть индуктивные процессы, содержащие знание об окружающей среде, которое получено изначально посредством слепых вариаций и отбора" . Таким образом, то что является на некотором уровне априорной формой, приспособленной к индуктивному добыванию знаний определенного сорта (условие возможного опыта по Канту), то является пробой в серии слепых проб и отбора на более глубоком уровне.

Однако если аппарат, обеспечивающий эволюцию "познавательных аппаратов" сам является "гипотезой" в ряду других "гипотез" - иных способов обеспечивать эволюцию живых организмов, то и эта инстанция также оказывается "гипотезой" более или менее удачной. То есть в свою очередь встает вопрос о происхождении этого аппарата. Мы вынуждены будем повторять этот вопрос и на следующих уровнях "априорных форм", без всякой надежды прервать возникающую бесконечную последовательность. Попытка объяснения происхождения знания с помощью иерархии уровней априорности неминуемо приводит к бесконечному регрессу.

Что же стоит за этой странной ситуацией с объяснительной схемой эволюционной эпистемологии? Прежде всего, надо сказать, что с определенной - информационной - точки зрения требование иметь в наличии полную систему условий, обеспечивающих познание или любой другой прогресс адаптации, в том числе и эволюцию жизни в целом, совершенно законно. Это значит, что создавая математические модели подобных процессов мы неминуемо должны заложить в эти модели систему априорных знаний - вполне в духе открытых программ К.Лоренца . Но столь же законно в этом смысле требование находить для каждого уровня априорности обеспечивающий его возникновение более глубокий уровень.

Если же следовать по иерархическому дереву отбора априорных форм, то вполне естественно обнаружить в одном из его узлов современную версию собственно дарвинизма - синтетическую теорию эволюции или неодарвинизм. Неодарвинизм можно определить как теорию органической эволюции путем естественного отбора фенотипических признаков, детерминированных генетически.

Приведенное выше определение неодарвинизма предполагает, во-первых, взаимнооднозначное соответствие между генами и признаками организма, а во-вторых, между признаками организма и приспособленностью. Как отмечается в [8], этот постулат только и делает возможным математическое моделирование эволюционных процессов. Однако он же служит причиной ограниченности сферы применимости синтетической теории эволюции, поскольку на самом деле такого однозначного соответствия нет, т.е. факты не укладываются в схемы, родственные открытым программам Лоренца.

А каковы же конкретные явления, которые признаются выходящими за пределы объяснительных возможностей неодарвинизма? По мнению В.Я. Перминова “они весьма характерны и свидетельствуют о том, что в реальности уровни "априорности", которые так хотелось найти эволюционной эпистемологии, смешиваются”. К таким явлениям относятся, например, гены-модификаторы, которые меняют "значение" других генов в будущем организме . Многие авторы отмечают неслучайность мутаций: они появляются там, где они нужны и тогда, когда они нужны .

Серьезные проблемы возникают при исследовании морфогенеза ("построения" нового организма по генетической программе). Высказывается, например, мнение об относительной независимости эволюционных изменений морфогенеза от генетических изменений . Это означает, что один и тот же генетический код может расшифровываться по-разному и приводить к формированию разных организмов.

По мнению Перминова «ограниченность синтетической теории эволюции не представляет собой естественную приблизительность естественно-научного описания реальности. Эта теория представляет собой попытку строгого следования канонам описания процессов развития в терминах случайных проб и ошибок». Однако такого рода конкретная математическая (или, по крайней мере, математизируемая) модель развития может рассматриваться как элемент объяснения эволюции живой природы в целом только будучи включенной в бесконечную иерархию систем, каждая из которых обеспечивает полную совокупность условий возможности функционирования подчиненной ей системы.

Но поскольку общая объяснительная схема, в рамках которой синтетическая теория эволюции может рассматриваться как описание процессов развития, представляет собой актуально бесконечно сложную систему вложенных структур (которую невозможно мыслить), каждый в отдельности элементы этой схемы, среди которых мы находим и неодарвинизм, не могут описывать реальность как естественнонучные модели, если их применять вне узких рамок их адекватности. Отклонения реальности от неодарвинистской модели как раз и демонстрируют такую невозможность. Точно так же и любая математическая модель приобретения знания может давать достаточно точное описание реальности в определенных узких границах, но не может рассматриваться как объяснение процесса развития в силу тех же самых причин.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.